– Искала работу, – я натянуто улыбаюсь в ответ.

Чарли с любопытством склоняет голову.

– Успешно?

– Да. – Я заминаюсь. А потом меня осеняет. Вот оно – идеальное оправдание. – Меня взяли на работу. В Куинс. Но это так далеко, что я не смогу здесь остаться. Поживу у друзей, пока не найду себе другое жилье.

– Ты съезжаешь?

Я киваю.

– Прямо сейчас.

Чарли хмурится, и я не могу понять, действительно ли он огорчен или всего лишь притворяется. Даже когда он говорит:

– Что ж, очень жаль. Я был очень рад с тобой познакомиться.

Он по-прежнему держит дверь открытой. Я колеблюсь на пороге, бросаю быстрый взгляд на горгулий, нависающих над входом.

Когда-то они казались мне милыми. Теперь, как и сам Бартоломью, они меня пугают.

Внутри царит абсолютная тишина. Дилана нигде не видно. Никого не видно. В лобби совершенно пусто.

Я спешу к лифту; все мое тело сопротивляется движению. Я иду лишь благодаря силе воли, приказывая ноющим мышцам дойти до лифта, задвинуть решетку, нажать кнопку одиннадцатого этажа.

Лифт поднимается все выше и выше по мертвенно-безмолвному зданию. На одиннадцатом этаже я выхожу и поспешно приближаюсь к двери Дилана.

Я стучу в дверь. Три коротких удара.

– Дилан?

Я стучу еще раз, теперь сильнее. Дверь сотрясается под моим кулаком.

– Дилан, ты здесь? Нам надо…

Дверь распахивается, и моя рука бьет по воздуху, прежде чем опуститься и безвольно повиснуть. Потом в проходе возникает Лесли Эвелин. Облаченная в свой костюм от «Шанель» как в доспех. Вооруженная лживой улыбкой.

Мое беспокойное сердце резко замирает.