Дэвид хмурится:
– Откуда знаешь, что ребенок вообще от меня?
– Когда он родится, мы можем сделать ДНК-тест, чтобы ты убедился. – Я яростно выплевываю эти слова. – Уверяю тебя, я ни с кем больше не спала за это время.
– Даже с тем парнем из айти-отдела, который хвастается, что затащил тебя в койку?
– Найджел? Этот придурок? Он делает это просто потому, что я его игнорирую.
Рот Дэвида кривится в такую гримасу, какую я еще не видела на его лице.
– Ты думаешь, я во все это поверю? Хватит, убирайся отсюда! Слышишь?
Я не могу сдержаться.
– Да как ты смеешь! – Он отшатывается от меня, потирая щеку, по которой я его ударила.
Я никогда раньше никому не давала пощечин. Но если кто их и заслужил, то это Дэвид. На самом деле он заслуживает намного большего.
Вскоре после нашего разговора я слышу, как он уходит из офиса, объявив, что уезжает на встречу.
На следующий день Пердита приходит ко мне в кабинет. Она выглядит ужасно без косметики. Я даже не подозревала, насколько ей необходим консилер для зоны под глазами.
– Ты не видела мистера Гаудмана?
– Со вчерашнего дня.
– Точно?
Что-то явно произошло. Пердита не просто ужасно выглядит. Она очень напугана, нервно ломает руки и переплетает пальцы, словно играя в невидимую «кошкину колыбель».[13]
– Вчера вечером он не пришел на важную встречу. Это на него совсем не похоже.
Она смотрит на меня, словно сканируя рентгеновскими лучами.
– Извини, – небрежно бросаю я. – Понятия не имею, где он.