– Ребенок умирать сначала, – сказала она. – Потом женщина. Ты платить, я исцелю.
– Ребенок умирать сначала, – сказала она. – Потом женщина. Ты платить, я исцелю.
– Ты не можешь ее исцелить. Никто не может.
– Ты не можешь ее исцелить. Никто не может.
Но Айна уже ощутила покалывание и течение силы в ладонях. Она коснулась кожи женщины; у той порозовело лицо, и она тут же открыла глаза.
Но Айна уже ощутила покалывание и течение силы в ладонях. Она коснулась кожи женщины; у той порозовело лицо, и она тут же открыла глаза.
– Джон…
– Джон…
Белая женщина заговорила, и ее супруг разрыдался, как ребенок. Он упал на колени, нож звякнул о пол у кровати.
Белая женщина заговорила, и ее супруг разрыдался, как ребенок. Он упал на колени, нож звякнул о пол у кровати.
– Ты платить, я исцелю.
– Ты платить, я исцелю.
Айна убрала руку, и у женщины закатились глаза.
Айна убрала руку, и у женщины закатились глаза.
– Нет! Пожалуйста! Верни ее!
– Нет! Пожалуйста! Верни ее!
Айна нагнулась за ножом, и никто не остановил ее. Белый мужчина умоляюще сложил ладони.
Айна нагнулась за ножом, и никто не остановил ее. Белый мужчина умоляюще сложил ладони.
– О, Боже, прошу…
– О, Боже, прошу…