— Садитесь, пожалуйста, — говорит начальник, указывая на стул.

Муся, не успев присесть, порывисто произносит:

— Як вам по делу Василия Никаноровича Силантьева... Я подавала жалобу три недели назад...

— Ваша жалоба направлена по инстанции. Дело разбирается, ждем ответа.

— Но, понимаете... Это исключительный случай... Мой муж обыкновенный научный работник.

— В нашем деле каждый случай исключительный. У нас повторений не бывает, — перебил ее начальник. — Разберемся... Вам сообщат, будьте терпеливы.

— Но я хотела узнать подробности дела!

— К сожалению, пока ничего определенного сказать не можем. Разберемся... Сообщим. До свидания...

Муся выходит из приемной.

— Следующий! — вызывает секретарь.

Приемная Верховного Совета. Очередь. Муся сидит все в том же черном костюме и черной шляпке.

— Твердохлебова! — выкрикивает секретарь.

— Да! — привстает Муся.

— На вашу жалобу еще нет ответа.

— Но я подавала ее месяц назад.

— Значит, разбирается...

— Когда же мне прийти?

— Мы вас известим.

— До свидания! — Муся уходит.

Она идет по летней Москве мимо ограды Александровского сада. На одной из скамеек сидит одинокая старушка. Муся присаживается с краю, задумалась. Над ней похрипывала и булькала воронка громкоговорителя, из которой вдруг как гаркнет во все железное горло: