По-моему, я не верю, что это действительно творится, словно бы я глядела со стороны на жизнь некоей Клары и ее семьи. Я боюсь, потому что Дастин думал подобно: он увидел в себе отца, потому что не мог справиться с жизнью. Ему нужен был отец, и вот, наконец, он его получил.
Мы и вправду со всем справимся, пускай только вернется.
Он договорился встретится над заливом, там, откуда Хелена и Коля поплыли в Швецию. Я побежала туда. Проверила весь причал, даже палубы яхт, поскольку пьяный Дастин мог заснуть на какой-нибудь. К сожалению… Я пошла к палаткам, в которых в сезон жарят рыбу и продают вафли, искала среди сложенных зонтиков пивных, побежала к колесу обозрения и к заливу. И все время звала: Дастин, Дастин, Дастин! Барсук!
Меня остановил охранник из будки при карусели. Со мной он спустился к самой воде. Еще он спросил, чем может помочь. Да нет, нет, мы со всем сами справимся. Но показала снимок Дастина. Охранник сказал, что здесь крутился кто-то похожий, но недолго, и не известно, куда пошел. Еще я спросила: а был ли другой мужчина, высокий, лет под семьдесят, в кожаной куртке. Охранник никого похожего не видел.
И уже наступило утро. Если бы только могла, бегала бы там до этого времени и звала мужа. Все это н имело смысла, а мне нужно быть умной. Дома ожидал Олаф. Нужно вернуться до того, как он проснется. Его отец исчез, так что нельзя, чтобы исчезла еще и я. Мне необходимо поступать разумно, хотя и ужасно не хочется.
В такси позвонила Дастину, сразу же отозвалась голосовая почта, его телефон уже выключен.
Я вернулась в пустой дом. Олаф еще спал. Я приготовила несколько снимков мужа: пятнадцатая годовщина свадьбы, открытие "Фернандо", рождение сына, те, которые были проявлены и оправлены в рамки. Через миг я закрою этот файл, запишу на флешку и распечатаю. С ним пойду в полицию и заявлю об исчезновении.
Если полиция не поможет, найму детектива, обращусь во все газеты и на телевидение, в редакции интернет-сайтов и порталов, в российское посольство, в "Итаку" и "Пропавшие"[78], сделаю все необходимое, чтобы его найти.
Так тихо, что я слышу шум лифта, жду, когда тот остановится на нашем этаже и прозвучат знакомые шаги.
Не могу я так сидеть, мне нельзя. Не пойду в полицию, сделаю Олафу завтрак, как он любит, от мамы: тосты только с маслом, политые кленовым сиропом, скажу ему, что разрешаю смотреть Ютуб во время еды, и играть будет так долго, сколько захочет. Вернусь и займусь им. И будет хорошо.
Мы и правда со всем справимся.