– Опять измена, вне всяких сомнений! – говорил князь, зло щеря железные зубы.

В семнадцатом году его до полусмерти избили революционные солдаты – просто за то, что офицер. Дальше – ясно: бегство на юг, добровольческий полк, Ледяной поход.

– Расписание движения знали только в штабе армии, и кто-то проболтался или, хуже того, шпионит на красных! Мы плохо работаем, Леша. Это моя вина! Я слишком ушел в разведку, а всё контрразведывательное дело бросил на тебя. Обещаю: так больше не будет.

Бедняга, подумал Алексей. Какой бы ты ни был профессионал, ничего у тебя не выйдет, если твой ближайший помощник – враг.

Результаты деятельности добровольческой контрразведки были странными. Она отлично выявляла петлюровскую агентуру, лихо ловила махновских лазутчиков и обычных бандитов, но никак не могла уничтожить красное подполье. Романову приходилось идти на всякие ухищрения, чтобы замаскировать этот слишком очевидный факт. Например, третьего дня, накрыв в Змиевском уезде подпольный склад «Революционной Повстанческой армии» батьки Махно, он доложил, что оружие принадлежит красным.

– Ты чего морду воротишь? – спросил князь.

– От тебя несет, как из винной бочки, – заставил себя улыбнуться Романов. – Не Рюрикович, а Челкаш.

– Кто это – Челкаш? – насторожился полковник.

– Персонаж Максима Горького.

– А, слышал. Сволочь. Пахнет от меня не вином – коньяком. Потому что я полночи пил коньяк с Владимиром Зеноновичем и его адъютантом, как его, Макольцевым. Хоть я гвардеец и с предметом знаком, но столько, сколько они, пить не могу. Устал. Стал проситься баиньки. И тут появляется полковник Скукин. Говорит: «Добрыню» подорвали. Генерал в крик. Орет мне: «Паршиво работаете, контрразведка! Красные подпольщики совсем обнаглели, а вам бы только коньяк хлестать!» Каково, а? Сам чуть не насильно вливает, и еще попрекает! Скукин, собака, тоже давай ябедничать. Чистоплюйничаете, говорит. Каленым железом жечь надо, облавы устраивать, показательно вешать, из подозреваемых выколачивать признание любыми средствами, хоть иглами под ногти. И командующий туда же: «Мне все равно, какими средствами действует контрразведка, я требую результата». Ну, я вспылил. Говорю: «Вы, ваше превосходительство, меня моей службе не учите, я в ней понимаю больше вашего. Контрразведчик не мясник, а хирург. Грязными руками и топором не работает». Он мне: «Если хирург плохо оперирует, его гонят в шею!» В общем, поговорили… – Князь вздохнул. – Плохо, что Владимир Зенонович прав. Если мы эту операцию провалим, нас надо гнать. – Потопал сапогами. – Всё, я готов. Едем.