Все наконец-то сдвинулось с места – в летнем расслабленном ритме, который обычно исповедует хороший, хотя и слегка припопсованный джазмен Майкл Фрэнкс. И Дарлинг с Исмаэлем больше не похожи на застывших марионеток, они проявляют известную самостоятельность: Исмаэль присел на кнехт и смотрит куда-то в сторону острова Санта-Клара, а русская машет Субисаррете рукой: пора заканчивать, инспектор, прощание слишком затянулось.

– В любом случае я рад, что мы познакомились, Лали. Ты хорошая девочка…

– Вовсе нет. Но я тоже рада.

– Мне будет тебя не хватать.

Рука у Лали оказывается горячей и неожиданно цепкой, как если бы в пальцы Икера впился стебель неизвестного ему экзотического растения. Интересно, если бы инспектору удалось прикоснуться к ибоге – был бы эффект тем же самым?

– Пока! – сказав это и выпустив ладонь Икера, ангел подходит к своим томящимся в ожидании родственникам. Троица первой покидает пирс, а Субисаррета смотрит им вслед, в надежде, что кто-то из них обернется и помашет рукой на прощание. Но никто из троих не оборачивается.

…До того как автобус распахнул двери на конечной остановке, инспектор успел несколько раз прокрутить в голове сцену прощания. Что хотела сказать ему девчонка, о чем предупредить? И что в ее понимании означает опасность? И что означает – «быть дурачком»? Измениться настолько, что потерять собственное «я», как случилось с Альваро?

Субисаррета не знает, что случилось с Альваро. Возможно, блокнот, найденный в старом полуразрушенном отеле, ему поможет. Но блокнот до сих пор лежит в багажнике: все потому, что Икер решил ознакомиться с ним в спокойной обстановке, дома или в управлении, – потратить максимальное количество времени на его изучение, чтобы ни одна, даже самая маленькая деталь не ускользнула.

Больше всего инспектор боялся, что людей у подножия статуи окажется немного. И он не сможет затеряться в толпе, чем привлечет ненужное внимание такого тертого калача, как Улисс. Но опасения не оправдались, одна туристическая группа сменяла другую, не обошлось и без вездесущих, постоянно щелкающих фотоаппаратами китайцев. Мысленно вознеся хвалу Доностии и ее достопримечательностям, Субисаррета побродил по площадке, без сожаления расстался с одним евро, чтобы заглянуть в синий перископ, тотчас же приблизивший часть бухты Ла-Конча. Будь прибор посильнее, он, наверняка, увидел бы и яхту «Candela Azul», но пока приходится довольствоваться общим видом пирса, панорамой набережной и прилепившимися друг к другу домами, где уже зажглись первые огни.