…Наверное, Субисаррете нужно было принять приглашение Жано и отправиться в город, но он остался в гостинице.

Когда наступит вечер?

Когда закончится чертов дождь?

И что делать с ирунским ключом, который подошел к гостиничной двери в Котону? Субисаррета без труда вставил его в замок: так же легко дверь открылась. Обратные манипуляции тоже увенчались успехом, что дальше?

Чьи следы искать здесь – Альваро Репольеса, художника? Или Кристиана Платта, живо интересующегося искусством Бенина? Не успел Субисаррета подумать об этом, как в дверь осторожно постучали.

Жано.

– Вы не уехали? – удивился инспектор.

– Я собирался, – лицо бенинца осветилось виноватой улыбкой. – Но потом решил заглянуть в бар наверху. А когда спустился – увидел хозяина. Это хорошая новость.

– Он уже вернулся?

– Да. Раньше, чем предполагал. И готов поговорить с вами. Это еще одна хорошая новость.

– Есть и плохие?

– Нет. Бенинцы не любят плохих новостей.

Таонга (так звали хозяина) оказался невысоким щуплым мужчиной лет пятидесяти. При виде европейца, он склонил голову и приложил руки к груди, а потом что-то тихо сказал Жано.

– Хозяин спрашивает, понравился ли вам его отель? – перевел новый знакомый инспектора. – Он приложит все силы, чтобы вы чувствовали себя здесь хорошо.

– Передайте ему, что все в порядке.

– Может быть, есть какие-то пожелания?

– Мне бы хотелось побыстрее перейти к существу дела.

– Я понял, да.

После обмена интернациональными улыбками, в котором принял участие и Субисаррета, Жано положил на стойку фотографию, а Таонга углубился в ее изучение. В его лице ничего не изменилось: все та же застывшая улыбка и блаженно прикрытые глаза. В какой-то момент улыбка стала еще шире, и хозяин заговорил, переводя взгляд с Икера на Жано.

– Он знает этого человека, – сообщил Жано и добавил от себя. – Это можно считать хорошей новостью?