– Какой человек?

– В одной кафешке. Мы зашли туда всего лишь раз, и он был там. А потом появился в гостинице и о чем-то говорил с Мо. Мо его не прогоняла, а мне все время хотелось прогнать. Я его терпеть не могла. Фу, дурак.

– И чем же закончилась эпопея с… этим человеком?

Лали хитро улыбается, как будто знает такое, чего никто никогда не узнает, складывает руки лодочкой и прижимает их к груди:

– Мы уехали. Мы всегда уезжаем. А остальные – остаются. Всегда.

– Скажи, детка, – неожиданно спрашивает Икер. – Ты больше никогда не видела этого человека? Когда-нибудь потом?

– Хочешь знать, не был ли тот человек Хлеем? – проницательности ангела можно только позавидовать. – Нет, это не Хлей.

Не Хлей а значит, не Кристиан. Не Альваро. Просто человек, один из многих (по утверждению Лали), что постоянно влюбляются в Дарлинг.

– Лучше расскажи про своего друга. Ты ведь уже начал, – напоминает Лали. – Ты сказал, что он отправился в Брюгге и пропал.

– Да. И я тоже больше никогда его не видел. До самого последнего времени.

– Значит, вы все-таки встретились?

– Встречей это не назовешь.

– Почему?

– Я увидел его, но он не видел меня, – Субисаррета кладет фигурку воина со щитом лицом вниз. – Я увидел его в гостинице. Той самой, где останавливались вы.

– Подожди! Я поняла! Твоим другом был Хлей, так? А не увидел он тебя, потому что был мертвым. Я права?

– Отчасти. Но моим другом был Альваро. Художник Альваро Репольес. Никакой не Хлей. Почему он стал Хлеем, я не имею ни малейшего представления. Ведь он не давал о себе знать целых два года.

– Друзья так не поступают. Я бы так никогда не поступила. Он плохой, – непонятно, почему эта нехитрая мысль так вдохновляет Лали, почему она повторяет на разные лады. – Он плохой, плохой!..

Вот теперь она точно рассуждает как ребенок. Игра в напарников – не больше, чем игра, Субисаррета отлично понимает это, все дальнейшие экскурсы в дело, которое он расследует – бессмысленны. Надо собрать фигурки и сложить их в ящик. Собрать и сложить, поблагодарить девочку за гостеприимство и отправиться восвояси. Сколько они уже сидят в комнате? Полчаса, час? Из-за зашторенного окна невозможно понять, что происходит на улице, кажется, там идет дождь.

Во всяком случае, Субисаррета явственно слышит шум дождя. Он не смолкает ни на секунду, и в этом Субисаррете чудится какая-то неправильность. Какой-то подлог. Дожди в Котону – сильные, но не затяжные. Между ними случаются промежутки, но теперь промежутков нет – или ухо инспектора не в состоянии уловить их?

Да он и сам не в состоянии встать с пола. Вместо того чтобы побыстрее избавиться от мелкой скульптуры из ящика, Икер достает все новые и новые поделки – каменные, деревянные и бронзовые. Свои ипостаси обретают Иерай Арзак, Виктор Варади, норная собака Микель (он представлен раскрашенной деревянной фигуркой антилопы), администратор Аингеру, горничная Лаура, старики-норвежцы Каспер и Грета и даже Шон, владелец лавки «Синдбад-Мореход».