– Я здесь.

– Где «здесь»? – напомнив себе Виктора, спросила Нина. – Маша, ты где? Ты кого-нибудь узнала?

– Извините, я на работе, – торопливо объяснила девушка. – Не могу разговаривать.

Нина бросила умолкнувший телефон на диван, прошлась по комнате.

Сердце больше не стучало. Маша никого узнать не могла, не нужно тешить себя надеждой, что убийца – кто-то чужой, не имеющий к Нине никакого отношения.

Ей придется жить с тем, что она знает.

Читать не хотелось, а больше делать было совершенно нечего.

Нина открыла шкаф, тронула офисный костюм, но вместо него надела джинсы и, спустившись вниз, поехала не на работу, как следовало, а к своему бывшему дому.

Она давно установила правило любое дело доводить до конца, не пропуская мелочей. Нужно этому правилу следовать.

В квартиру Берты она позвонила, не слишком надеясь, что соседка откроет. Но дверь открылась.

– Простите, Берта Яковлевна, – замялась Нина. – Вы сказали, что, когда снимали сломанное дерево, Юля случайно попала в кадр. Можете показать мне эти фотки?

– Заходи, – посторонилась соседка. – Заходи, Нина.

Потертый паркет был накрыт потертыми ковриками. У двери в комнату старый книжный шкаф. На стене темный натюрморт в треснувшей раме.

Нина, став на один из ковриков, прикрыла дверь.

Хозяйка ушла в комнату, вернулась с десятидюймовым планшетом. Наличие планшета удивило, соседке больше пошел бы кнопочный телефон.

Если она спросит, зачем Нине фотографии, объяснить будет трудно.

Берта Яковлевна не спросила.

– Вот они, – Берта повернула к Нине экран.

Фотографий было несколько. На двух видна идущая мимо Юля, на нескольких стоящий под деревом красный «Пежо», на остальных только дерево и трава.

– Ты смотри, кошмар какой! – соседка потыкала пальцем в экран. – Половина ствола в воздухе висит, а никому дела нет! Такое бревно, если на машину упадет, убьет, а уж про голую голову я не говорю! А ведь во дворе дети!