— Все произошло внезапно. Дело в том, что Михаил, купив в Сестрорецке дом, оформлять его на Анфису поостерегся — эта стерва еще отберет. На себя оформить он тоже не мог, вдруг Марина узнает. Короче, оформил на Сасуняна, взяв с него нотариально заверенную расписку на сумму дома. Когда Анфиса подняла шум, что ее кто-то травит, Сасунян понес грибы и мороженое на анализ и обнаружил там яд. После этого он запаниковал и потребовал у Михаила срочно вернуть расписку в обмен на дом. Вдруг Анфиса умрет, и его обвинят. Друзья поссорились. Калоев боялся, что в ходе всех финансово-бумажных заморочек Анфиса узнает, что дом оформлен не на нее. Кстати, Марина думала, что дом оформлен на Михаила. А вот Людмила как-то пронюхала истину.

— Выследила, — догадалась Галина. — Сасунян, видимо, частенько к Анфиске нырял.

— Ну, не знаю, вам, дамам бывалым, видней, — с усмешкой развела руками Далила. — В любом случае, Людмила Сасуняна к стенке прижала. Тот вынужден был расколоться… Да! — вспомнила вдруг Далила. — Ему же Анфиса в тот день как раз позвонила и сообщила, что завещание составила на него. Сасунян струхнул окончательно и по запарке ляпнул об этом Людмиле. Она понеслась к Анфисе отношения выяснять.

Семенова поразилась:

— И это все происходило в тот день, когда Анфиса в твой кабинет забрела?

— Именно! — пламенно подтвердила Далила. — А Анфиса, оказывается, пребывала в уверенности, что купчая оформлена на нее. Она в бумагах совсем не разбиралась, поэтому Михаил, как хотел, так ее и убедил.

— Ха-ха! — рассмеялась Галина. — И вдруг с приходом Людмилы Анфиса нечаянно узнает, что дача, которую она завещала Карачке Сасуняну, ему и принадлежит, а вовсе не ей.

— Именно. Анфиса пытается доказать грозной Людмиле, что она любовница Калоева, а не Сасуняна. Но как тут докажешь, когда у Людмилы в руках кулинарная скалка? Людмила в своих правах, а в гневе она страшна.

Семенова подтвердила:

— О! Это я знаю!

Далила продолжила:

— К тому же Людмила вполне правдоподобно пообещала Анфисе прикончить ее на месте. Пекалова спасовала, что позволило Людмиле показать ей кузькину мать. После праведного суда Людмила с достоинством удалилась домой жарить котлеты, Анфиса же загоревала. Ей нанесли оскорбление. В отчаянии она просит защиты у Марины Калоевой, не подозревая, что Калоева ей уже не подруга, а злейший враг. Калоева приходит к Пекаловой, между ними разгорается ссора. Пекалова, видимо, унижает Марину, доводит ее до бешенства и получает кулинарным топориком по голове.

— Вот это да! — ужаснулась Галина. — А кто же Мишу убил?