– Сладкое мясо. А вы – морского окуня.

Улыбка сошла с лица Гамаша, он кивнул. Улица показалась ему хорошо информированной.

– Что еще вы знаете, месье Баумгартнер?

– Я знаю, вы расспрашивали Стивена о моем брате и Стивен сказал, что Тони был жуликом. Мистер Горовитц – финансовый гений, он хорошо разбирается в людях. Но он не всегда прав. Ему нравится измышлять о людях все самое плохое. Он считает, что в мире одни жулики. А если еще не все, то остальные на пути к этому.

– Он хорошо отзывался о вас.

– Ну, может быть, я его обманул, – сказал Гуго. – Мой брат был хорошим человеком, он не стал бы красть. Пошел слух, что поэтому его и убили. Я прошу вас, пожалуйста, найдите, кто это сделал. Случившееся ужасно. Но нельзя уничтожать еще и репутацию Энтони.

– Что вы знаете о завещании?

– Моей матери? То же, что и вы. Что она верила во вздор о каком-то давно потерянном семейном состоянии, которое принадлежит нам. Нам, детям, было забавно, но с годами стало утомлять.

– И все же, когда мы зачитывали завещание, ваш брат и сестра, казалось, чувствовали смущение, вы защищали мать.

– Мать – да, но не завещание.

– Насколько мне помнится, вы все же его защищали, говорили, была у вас мысль, что, может, она и права.

Гуго огляделся и снова переступил с ноги на ногу.

– Я любил мать и ненавидел, если кто ее высмеивал. Будь то Кэролайн или Тони.

– Вы преданный человек.

– Разве это так уж плохо?

– Вовсе нет. Я таким качеством восхищаюсь. Но преданность может сделать нас слепыми к правде о людях. Хотя, как выясняется, ваша мать в конечном счете, возможно, была права.

– Вы что имеете в виду?

Гуго прекратил переступать с ноги на ногу и уставился на Гамаша.

– Я думаю, вы точно знаете, о чем я, месье. Подумайте об этом и позвоните, когда решите, что знаете.

Он дал Гуго свою карточку.