– Да не больно-то, – пожимаю я плечами.
Джош допивает свое пиво и, подняв два пальца, кивает бармену.
– Я раньше играл за команду «Мародеров». Мы отсасывали у всех, но люди почему-то нас боялись. Чудно́.
– Действительно чудно́.
Во время рекламной паузы в местных новостях опять транслируют кадры с пресс-конференции. Клэр Веллингтон снова на экране.
Джош мотает головой, глядя поверх меня. Его глаза уже не такие чистые, как были, когда я вошел в бар.
– Вам нужна инсайдерская информация? – спрашивает он.
– Конечно.
Джош тычет пальцем в экран:
– Она – сука!
– Правда?
– Не потому, что она – женщина. Дело в другом. Просто когда женщине что-то поручают, она почему-то считает необходимым все изменить. Так она самоутверждается, понимаете? Я понимаю, женщины не виноваты, что они такие. Просто мне не нравится, что они все переворачивают с ног на голову.
– Неужели?
– Точно, на все сто процентов.
Молодой, искренний репортер, которого я видел на телеэкране, в реальной жизни – совсем другой человек. Не знаю, почему я его таким воспринимал.
Я заказываю еще пива. Джош выпивает свое и швыряется кружкой о барную стойку.
– Пару дней назад я передал зрителям, что рассказал мне мой источник. А на следующий день он позвонил мне и потребовал, чтобы я больше не трепался на эту тему. Технически полицейских могут уволить за общение с прессой. А эта сука решила применить это правило на практике, – Джош взмахивает руками в несогласии. – И это несмотря на то, что они сами со мной общаются. И я
– Так что в итоге? – спрашиваю я. – Ваши источники расхотели откровенничать с вами?
– А вот и нет! Они продолжают снабжать меня информацией. Просто я не могу использовать ее в своих репортажах. Нет, конечно, я мог бы. Но я – хороший парень. Я не хочу, чтобы из-за меня кого-то уволили. Тем более, полезного мне человека. Эта сука не будет здесь вечно.