Полотнище лежало там, где она его уронила. Чад смотал его, упаковал тросы, поднял флаг и высоко воздел его, показывая телекамере.

Нет надобности объяснять им, что именно сейчас происходило.

– Хьюстон, мы аккуратно опустили тело Люка через край и в глубины. Я сложил его флаг и сейчас упаковываю его.

– Поняли, Чад, спасибо. Геологи бы хотели, чтобы вы оба собрали как можно больше образцов в окрестностях дыры: им нужно проверить теории насчет ее возникновения. Пожалуйста, сделайте и побольше снимков. – Каз повернулся к переводчику, который повторил его указания Светлане.

– Вас поняли, Хьюстон, работаем. – Чад опустил глаза на камеру, закрепленную на груди, обрадовался, что та осталась на месте, и стряхнул грязь. Передал космонавтке сумку для образцов и совок, после чего начал повествование:

– Поверхность вокруг дыры мало отличается от окружающей равнины, незаметно ни следов выброса, ни хребтов, какие бы указывали на импактное происхождение. – Он взял грабли и начал заполнять сумку, поворачиваясь и отщелкивая фото по мере передвижения. Сбор камней напоминал ему о детстве на ферме: там он собирал камни, вынесенные к поверхности при таянии зимней мерзлоты, и относил к изгородям. Но на Луне спину не так напрягаешь, надо отметить.

Работая, он осознал, что после этого останется только одно задание, еще не выполненное на поверхности.

Стоило признать, внезапный кувырок в сторону ямы его напугал. Но он предчувствовал подобное и на всякий случай привязался к женщине. Он спас ситуацию собственной находчивостью, как и обычно. В Хьюстоне не выработали никакого реалистичного плана по перемещению трупа Люка в яму; просто положились на Чада, что тот решит проблему. Он и решил.

Он покосился на «Бульдога» и советский ровер, потом на космонавтку, собиравшую образцы совком в свою сумку. Поднял глаза на Землю. Россия повернулась прочь из поля видимости. Опустил взгляд на часы, застегнутые вокруг объемистого рукава. Времени еще полно.

Времени, чтобы выполнить задание, ради которого они в действительности сюда явились.

49

49

Кратер Лемонье

Советские инженеры позаботились о том, чтобы Луноход выжил при лунных перепадах температур. Все важнейшее чувствительное оборудование было защищено, подобно внутренним органам: оно в безопасности угнездилось внутри корпуса из литого под давлением магниевого сплава с изоляционным покрытием. При беспощадном сиянии Солнца в лунный день маленький вентилятор, расположенный под плоским радиатором на верхушке, обеспечивал обдув холодным воздухом. Защитная крышка и массив фотоэлементов были откинуты, и избыточное тепло излучалось в пространство. С приходом ночи же крышка над радиатором опускалась, сберегая тепло внутри: так смыкает лепестки цветок. Внутренним источником нагрева служил комочек радиоактивного полония-210[29], вроде грелки с горячей водой в кровати. Луноход погружался в ожидание рассвета.