По своему опыту перевоплощения я мог бы написать книгу «Как стать русским за полгода». Но в конце добавил бы: никак.

Но так и не превратившись окончательно в русского, на долгие годы я перестал быть немцем.

Это был почти год работы в СССР и десять лет лагерей. Одиннадцать лет я провел в России. Может быть, в лагерях я стал русским? Может быть. Стал ли я снова немцем, вернувшись на родину? Не знаю.

Я даже не знаю, кем чувствую себя сейчас. Наверное, бесполезным стариком. У таких, как я, нет национальности. Я болен, за окном дождь, я пишу эти мемуары и не понимаю, зачем это делаю. Издать их вряд ли получится, да и не хочется.

То, что произошло на станции Калинова Яма, превратило меня в человека без дома, без родины и без национальности. Все, что я вижу вокруг, — чужое. Все, что осталось со мной, — мое имя.

В лагере меня звали Немец. А сейчас меня зовут Гельмут Лаубе, и я был шпионом нацистской Германии. Я был одним из тех, кто готовил войну.

Мне не стыдно. Я получил свое.

* * *

Ж/д станция Калинова Яма, 17 июня 1941 года

— Просыпайтесь. Мы подъезжаем к станции Калинова Яма.

Голос проводника звучал спокойно и умиротворяюще, и стук колес становился медленнее, и Гельмут чувствовал, как его укачивает в темноте на теплых волнах, как когда-то на море, в далеком детстве.

Но здесь не было моря, не было волн и не было детства. Открыв глаза, Гельмут увидел потолок вагона, плывущие за окном деревья, стол, подстаканник с чаем, блюдце с бутербродом и бутылку минералки. Напротив сидел седовласый проводник в запыленном синем кителе.