— Не верьте этому.

Норберт улыбнулся.

— Не смейтесь! — воскликнула Диана. — Только женщина может понять женщину.

— Что же теперь делать?

— Самое верное средство — это…

Графиня сделала паузу, чтобы усилить воздействие своих слов на Норберта, который приписывал жене собственное простодушие.

— Говорите же! — взмолился герцог.

— …совсем перестать встречаться.

— Ни за что!

— Тогда позвольте мне подумать. На следующей встрече я сообщу вам мое решение.

— До завтра!

— А пока будьте как можно осторожнее.

Диана уехала.

Результатом размышлений мадам де Мюсидан было то, что Норберт полностью изменил свой образ жизни.

Он перестал устраивать пиры и дуэли, не проводил больше ночей за картами и вином. Много времени и внимания стал уделять жене. По вечерам сидел дома.

Знакомые смеялись над ним и обзывали примерным мужем.

Эти перемены давались ему с трудом. Он бурно возмущался тем, что вынужден постоянно лицемерить. Но Диана управляла герцогом так, как англичане своими колониями — "железной рукой в бархатной перчатке".

— Вы должны жить именно так, — говорила она в ответ на его жалобы.

— Но почему же?

— По двум причинам.