— Объясните.

— Во-первых потому, что так надо.

— А во-вторых?

— Во-вторых потому, что я так хочу. Вам этого недостаточно?

— Пощадите! — взмолился Норберт.

— А почему я должна терпеть, капризы человека, воображающего, что он меня любит? Я вам не жена и ничем вам не обязана. К тому же от вашего поведения зависит наша безопасность. Надо, чтобы мадам де Шандос увидела, что счастье в ее дом принесла я.

Что мог ответить на это Норберт?

Он был страстно влюблен в Диану и боялся ее потерять.

Приходилось слушаться.

Графиня и герцогиня почти не расставались, и Норберт уже начинал ревновать: жена отнимала у него Диану.

С тех пор, как мадам де Мюсидан подружилась с герцогиней, он видел Диану все реже и реже.

Самое же неприятное заключалось в том, что ему никак не удавалось остаться с Дианой наедине.

Каждый раз она устраивала так, что между ними оказывалась Мари.

Де Шандос был в таком же положении, как Пьеро в итальянских фарсах, который, желая поцеловать Коломбину, обязательно попадает губами в щеку Арлекина.

Если Норберт начинал сердиться, то мадам де Мюсидан властно говорила ему:

— На что вы надеетесь? Неужели вы считаете меня способной на такую мерзость?

Он понимал, что Диана играет с ним, как с ребенком или, скорее, как с куклой.

Но ему и в голову не пришло выяснить цель этих маневров.

Мари уже не имела никаких секретов от дорогой подруги и однажды, раскрасневшись от смущения, поведала той о своей первой и единственной любви.

Когда герцогиня произнесла имя Жоржа де Круазеноа, Диана задрожала от радости.