– Знаешь, – сказала женщина, – несколько лет назад мне звонила наша… Твоя соседка. Она сказала, что видела у тебя дома девочку в одеяле. Несла какую-то ахинею. И знаешь, что? Я ее послала ко всем чертям! Я подумала: ну, может быть, у тебя кто-то появился. Это не мое дело. Подумала, что она снова портит тебе жизнь… Но она говорила правду.

– Что?

– Это та самая девочка, разве нет? Ты написал мне в письме.

– О чем ты? Ты бредишь?

Испарина на лбу профессора говорила об обратном.

– Девочка, которая пропала в соседней деревне. Это же она!

– Ты спятила!

– Как тебя зовут? – спросила Даша, обернувшись к девочке. Она не ответила, а только зажмурилась, как будто мир мог исчезнуть, если закрыть глаза.

– Алиса ее зовут! Алиса! Не Женя!

– Не Женя… – женщина немного улыбнулась. – Надо же. А я и не помнила имени той девочки. Сколько времени ты здесь, Алиса? Скажи мне.

Женщина присела на корточки.

– Папа, папа, папа, – затараторила девочка.

– Папа? Ты называешь его папой? Значит, очень долго. – Даша обернулась к бывшему мужу. Тот был бледен, как айсберг. – Сколько лет, Лев? У тебя поехала крыша тогда. Я должна была это понять.

– Это не она! Это другая!

– В каком году это произошло? Я читала все новости. Я следила за всем. Я искала ее вместе с другими волонтерами. Ее лицо навсегда застыло в моей памяти. Никогда не забуду ее. Потому что знаю, как это, когда теряешь ребенка. Но моего было не вернуть. А та девочка с фотографии. Никогда не забуду ее взгляд. Взгляд!

Она снова повернулась к Алисе и улыбнулась самой своей искренней улыбкой. И волна обиды накрыла Алису. Не злости, не страха, а обиды. Обиды за то, что человек всегда мог прийти сюда, но никогда не приходил.

– Я заберу тебя, хорошо? – спросила женщина.

– Нет! – закричал профессор и обрушился на нее сзади, сжав горло рукой.

Алиса в ужасе отшатнулась. Женщина пыталась вырваться, брыкалась, но не могла издать ни звука. Лицо ее покраснело. Ей было плохо. Плохо. Папа делал женщине плохо. Плохой. Папа плохой.