Алиса начала вырываться. Ремни, которыми ее привязали к стулу, были натянуты не туго, так что девочка немного ослабила их хватку. Но кто-то удержал ее от того, чтобы освободиться окончательно.
Батюшка взял дымящееся воняющее приспособление и начал заунывно читать молитвы.
– Мне больно! – закричала Алиса.
И крик этот снова ударил в стены, но не смог вырваться за пределы здания.
– Это не тебе больно, а ему, – спокойно возразила женщина в платке.
Ремни впивались в руки, кто-то, наверное, Катерина, выламывала сзади ей кисти. За что?
И тут же в сознании всплыло лицо Натальи Кирилловны…
Иногда нужно быть хуже, чтобы сохранять лицо в толпе. Нужно быть глупее.
И эта мысль успокоила Алису. Она перестала вырываться, руки ее обмякли. И хватка матери тоже ослабла. Девочка склонила голову вперед. Но она не уснула, не потеряла сознание. Она слишком долго жила без сознания. Целых двенадцать лет.