Ричи присвистнул:

– Когда я был пацаном, то разом бы вскипел, если б мой кореш положил глаз на мою девчонку. Я не сторонник насилия, но по морде он бы точно схлопотал.

– По-моему, Пэт думал об этом. Ну, то есть… – В ее глазах вспыхнула тревога. – Он тоже не любил насилие, но, как вы и сказали, он сильно разозлился. В тот день Пэт заглянул к нам домой, чтобы со мной поговорить, – Дженни не было, она ходила по магазинам, – и когда я ему обо всем рассказала, он просто взял и ушел, белый как мел. Я даже испугалась – нет, я понимала, что Конору он ничего не сделает, но… Я подумала, что если ребята тоже узнают, это разрушит нашу компанию и все будет ужасно. Я… – Она опустила голову и тихо сказала в свою кружку: – Я жалела, что растрепала обо всем как дура. И что вообще связалась с Конором.

– Вы в этом не виноваты, – сказал я. – Откуда вам было знать… Да?

Фиона пожала плечами:

– Наверное. Но можно было догадаться. Ну, типа, зачем ему я, когда рядом Дженни? – Она опустила голову еще ниже.

На секунду мне снова открылись отношения между сестрами – сложные, запутанные.

– Вероятно, это было довольно унизительно.

– Я это пережила. Хотя мне же было шестнадцать, а в таком возрасте все унизительно.

Она попыталась обратить свои переживания в шутку, но неудачно. Ричи улыбнулся ей, когда нагнулся за ее кружкой, но Фиона отдала ее, не глядя ему в глаза.

– Пэт не единственный, у кого были основания для злости, – сказал я. – А вы сами не злились – на Дженни, на Конора, на обоих сразу?

– Это было бы не в моем характере. Я просто решила, что сама во всем виновата. Нечего быть такой идиоткой.

– И Пэт не подрался с Конором?

– Не думаю. Ни на одном не было синяков – по крайней мере, я не заметила. Что именно между ними произошло, не знаю. Пэт позвонил на следующий день и сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась и вообще забыла про наш разговор. Я спросила его, что случилось, но он сказал только, что уладил эту проблему.

Иными словами, Пэт сохранил самообладание, аккуратно разобрался с неприятной ситуацией и свел драму к минимуму. В то же время Конор был унижен еще сильнее, чем Фиона, – ему убедительно объяснили, что Дженни ему не видать как своих ушей. Я наконец взглянул на Ричи, но тот возился с чайными пакетиками.

– И он действительно все уладил? – спросил я.

– Да. Абсолютно. Больше никто из нас эту тему не поднимал. Конор потом был со мной неимоверно мил, словно извинялся за то, что у нас не сложилось, хотя он всегда был ко мне добр, так что… И у меня создалось впечатление, что он старается держаться подальше от Дженни, но так, чтобы это было не слишком очевидно, – например, он никогда никуда не ходил с ней только вдвоем. Однако в целом все утряслось.