Такое воссоединение она вряд ли могла себе представить.

– Спасибо, – сказал я. – Это может пригодиться.

Я потянулся за альбомом, но Фиона остановила мою руку:

– Можно мне… на секунду?

Я отклонился назад. Она прижала альбом к груди, обхватила его руками. В комнате стало так тихо, что я слышал шипение пара в батареях отопления.

– В то лето мы столько смеялись… – сказала Фиона, почти забыв о нашем присутствии. Она нагнула голову так низко, что волосы почти касались фотографии. – Мороженое… Возле пляжа стоял маленький киоск, там в детстве покупали мороженое еще наши родители. Тем летом землевладелец увеличил арендную плату до астрономической суммы, и продавцу негде было взять такие деньги; владелец хотел его выгнать, а землю продать то ли под бизнес-центр, то ли под новостройку. Все так и кипели от возмущения – это же местная достопримечательность, понимаете? Детям покупали в том киоске их первое мороженое, там назначали первые свидания… Пэт и Конор сказали: “Есть лишь один способ его спасти. Посмотрим, сколько мороженого мы сможем в себя запихать”. В то лето мы ели мороженое каждый божий день – это было что-то вроде нашей миссии. Не успевали мы закончить одну партию, как Пэт и Конор уже возвращались со следующей охапкой рожков, а мы вопили, чтобы они убрали их от нас подальше. Они смеялись и подбадривали нас: “Давайте, ешьте, это правое дело, бунт против системы…” Дженни грозилась, что превратится в огромный кусок сала и тогда Пэт пожалеет, но все равно ела. Мы все ели.

Ее палец скользнул по фотографии, задержался на плече Пэта, волосах Дженни, остановился на футболке Конора.

– “Я хожу к «Джо-Джо»”, – сказала она, печально хмыкнув.

На секунду мы с Ричи затаили дыхание.

– “Джо-Джо” – это название киоска, да? – невзначай спросил Ричи.

– Да. В то лето он раздавал значки, на которых было изображение рожка с мороженым и надпись: “Я хожу к «Джо-Джо»”, чтобы вы могли продемонстрировать поддержку. Их носила половина Монкстауна, даже старушки. Однажды мы даже увидели священника с таким значком. – Палец сдвинулся со светлого пятнышка на футболке Конора. Оно было таким маленьким и размытым, что раньше мы не обратили на него внимания. На каждой яркой футболке, на каждом топике виднелось такое пятно – на груди, на воротнике, на рукаве.

Я порылся в картонной коробке, вытащил пакетик со ржавым значком, найденным в ящике Дженни, и передал его через стол:

– Это один из тех значков?

– О боже! – тихонько ахнула Фиона. – Глазам не верю… – Она наклонила значок к свету, пытаясь разглядеть рисунок под слоем ржавчины и порошка для выявления отпечатков, который ничего не выявил. – Да. Это значок Пэта или Дженни?