Гриссел все записал.

— Сержант, — сказала секретарша сладким голоском, — мой начальник просил еще раз напомнить вам, что все полученные сведения сугубо конфиденциальны.

— Естественно. — Гриссел широко улыбнулся.

— Доктор, я вас прекрасно понимаю, но и вы меня поймите. На свободе разгуливает маньяк. По мнению криминалистов, он совершенно неуправляем. А у вас лежит женщина, которая может предотвратить дальнейшее кровопролитие.

Яуберт гордился собой за то, что подобрал такие верные слова.

— Капитан, вы не понимаете. Ее состояние весьма… Она балансирует на краю пропасти. И я, как врач, первым делом обязан защитить ее.

Яуберт решил разыграть козырную карту.

— Доктор, я ведь могу обратиться в суд и потребовать судебное предписание.

— Капитан, судья прислушается и к моим доводам.

Шах! Они стояли лицом к лицу в коридоре частной клиники. Врач был низкорослый, тощий, с темными кругами под глазами.

— Пойду спрошу, согласна ли она.

— Буду вам очень признателен.

Врач открыл дверь и скрылся. Яуберт не знал, куда девать руки. Заложил за спину, сунул в карманы. Перепалка с врачом совсем расстроила его. Времени и так мало, а тут… Он начал расхаживать туда-сюда по толстому ковру.

В коридор вышел врач:

— Она вас примет. Говорит, что многим вам обязана.

— Спасибо, доктор.

— Даю вам пять минут, капитан. И будьте с ней помягче. — Он придержал дверь, пропуская Яуберта вперед.

Антуанетта Нинабер выглядела ужасно. В углах рта залегли глубокие складки. Глаза запали, осунувшееся лицо, туго обтянутое кожей, похоже на череп. Она лежала утопая в подушках; верхняя часть тела слегка приподнята. Из запястья торчит игла, прикрепленная к трубке капельницы. На ней была голубая ночная рубашка. Светлые волосы разметались по подушке безжизненной массой.

Яуберт подошел к кровати.