Джонатан Хэй взглянул на Саймона. Сэм тоже. Саймон молчал. Обычно он будоражил всех своим внутренним напряжением, которого не мог скрыть, сейчас же в голове была поразительная ясность. Рассказать все Сэму или Норману он не успел, но последний кусочек головоломки встал на место несколько минут назад, в кабинете Нормана. Если я захочу…

Они вошли в зал совещаний, где ждал Пруст. С необычайной вежливостью инспектор приветствовал Джонатана Хэя. Даже сказал, что рад его видеть. Он выглядел нелепо рядом с подносом, на котором теснились чай, кофе, молоко, сахар, чашки, блюдца и впечатляющая гора печенья. Наверняка опорожнил целую коробку. Поднос был покрыт салфеточно-кружевной хреновиной, правильного названия которой Саймон не знал. Интересно, это Пруст сам придумал? Или Сэм? Саймон рассказывал обоим, что Хэй привык к роскоши Уивелл-колледжа.

– Чаю, профессор? – осведомился Пруст. – Кофе?

– Я обычно не… А, какого черта. Кофе. Спасибо. С молоком, одна ложка сахара. – Хэй покраснел. – Если переберу кофе, начинаются проблемы с желудком, но от одной чашечки вреда не будет. Мятный чай в какой-то момент надоедает.

– Я сам обычно пью зеленый чай, – сказал Пруст. – Но его тут нет, так что рискну тоже приложиться к кофе. Сержант? Уотерхаус?

Оба кивнули. Пруст что, действительно намерен приготовить напитки всем четверым? Невероятно, но, похоже, так. Саймон смотрел, как шеф наливает в чашки сперва молоко, потом чай в две из них, в одну из этих насыпает сахар, а в другие две чашки – наливает кофе и тоже насыпает сахар. Он знает, что Сэм пьет без сахара, а я с сахаром, – заметил и запомнил на будущее. Саймон почувствовал прилив симпатии к Снеговику.

Пруст выстроил чашки на столе и окинул довольным взором, восхищаясь своим маленьким представлением. Хэй тем временем рассказывал Сэму о своей поездке в Спиллинг, о том, сколько пришлось добираться из Кембриджа. Сэм его об этом спросил? Саймон, по крайней мере, не слышал.

– Эта А-14 просто мука мученическая, – говорил Хэй. – Бампер к бамперу, ползешь вперед как улитка. Вечно там аварии.

– Но сегодня вы избежали А-14, – встрял Саймон.

Хэй смутился:

– Нет, я…

Тут он заметил направляющегося к нему Пруста, улыбнулся, протянул руки за чашкой с кофе… А потом увидел, что именно инспектор держит в руках, и отступил на шаг.

Это были наручники.

– Джонатан Хэй, я арестовываю вас по обвинению в убийстве Джеральдин и Люси Бретерик, – объявил Пруст. – А также в убийстве Энкарнасьон и Эми Оливар, ваших жены и дочери.