– Сколько здесь картин?

– Не помню, не считала. Сотни.

– Кому они принадлежали?

– Мне. Мои работы – моя собственность, хотя какое-то время я продавала картины.

Я молча жду продолжения.

– Если картина мне не удавалась, Эйден тут же на это указывал. Никогда не ошибался, отчего было только больнее. Но с его помощью такое случалось реже и реже. Хвалил он редко и неохотно, но со временем перестал критиковать, а однажды спросил: «Как насчет выставки?» Он хорошо знал владельца одной лондонской галереи, название которой я даже не слышала, и предложил отвезти мои картины в Лондон. Якобы на экспертизу!

Мэри усмехается и словно задумывается.

– Я, конечно, согласилась, – продолжает она. – Помню, переживала страшно! На следующий день Эйден привез замечательные новости: владелец галереи в восторге и хочет устроить мне выставку. Не знаю, почему не попросила взять меня в Лондон и познакомить с владельцем галереи. Я вообще ни о чем не просила. «Положись на меня», – повторял Эйден. И я положилась. Когда поинтересовалась закрытым показом, Эйден сказал, что его не будет, у галереи такая практика: выставки проводятся без закрытых показов. Теперь-то мне известно, что закрытые показы проводят все галереи без исключения – это же лучшая реклама, идеальная приманка для покупателей. Но тогда я, новичок в мире искусства, ничего не знала и свято верила Эйдену. Помню, мне хотелось познакомиться с владельцем галереи, которому понравилась моя работа, но Эйден отсоветовал: «Художнику лучше держаться в тени». Дескать, для владельца галереи я тайна, которую пока лучше не раскрывать, чтобы сохранить интригу. И я повелась, как полная дура! Эйден привез каталог выставки – элементарно простой, листы белой бумаги, сложенные пополам и скрепленные степлером. Зато там были названия моих картин, мои биографические данные и дата проведения выставки. Я так собой гордилась!

Мэри смахивает слезы. Я понимаю, что главное впереди.

– Эйден периодически ездил в Лондон и проверял, как дела. Дела шли отлично, Эйден был доволен. Я от восторга захлебывалась: мои картины продаются! Наконец Эйден вернулся из Лондона с известием, что все картины проданы. Он... – Мэри морщится от боли и отвращения, – он даже список проданного показал, чтобы я увидела, кто что купил. Там было девять имен. Думаю, мне не стоит их перечислять...

О чем это она? Откуда мне знать, кто купил картины?

– Первое имя – Аббертон, – тихо говорит Мэри. – Пожалуйста, не называй остальные, я не вынесу!

По спине бегут ледяные мурашки.

– Тем вечером Эйден повел меня в ресторан отпраздновать мой успех. Тогда я и предала Марту.