– Но…

– Я сказала ему правду, – говорит Рей. – Тебе не кажется, что я уже по горло сыта ложью? Неужели ты считаешь, что я начала бы мою новую жизнь с Ангусом с очередной лжи?

– И поэтому ты собираешься сказать Лори?

– Флисс, Лори Натрасс для меня никто. По крайней мере, в личном смысле.

Везет.

– Я могу скрыть от него, и это не будет означать ложь – по крайней мере, не так, как если б я солгала мужу.

Рей умолкает, понимая, что проболталась.

– Мы с Ангусом решили снова пожениться, – добавляет она.

Но ведь вы не собираетесь жить вместе?

– Он сможет питать к ребенку Лори те же чувства, что и к своим детям? – спрашиваю я.

– Он пока не знает, – говорит Рей. – Я тоже. Но у нас нет выбора, потому что никаких «своих» не будет. Это все, что у нас есть. Наш последний шанс стать семьей, пусть даже довольно необычной. Так ты скажешь Лори?

– Нет.

Я не собираюсь говорить ему про беременность Рей. Я не собираюсь никому рассказывать про то, как он подкупил Карла Чэппела и Уоррена Граффа. Что касается Лори, я ничего не намерена делать. Я не хочу разрушать чью-то жизнь, будь то жизнь Лори, Рей или Ангуса.

– Могу я тебя еще кое о чем попросить? – спрашивает Рей.

– О чем? – Если только память мне не изменяет, я пока не давала никаких обещаний.

– Не говори Ангусу, что ты знаешь. Если он заподозрит, что кто-то еще в курсе, ему будет сложнее примириться с этим фактом.

А как же «больше никакой лжи»? Правда, вслух я этого не говорю, чтобы не выставить себя посмешищем. Если люди перестанут лгать, жизнь быстро сделается совершенно невозможной.

Рей кивком указывает на камеру.