– Поздно, государь, поздно… Мне пора уходить… Хочу сказать тебе на прощанье, как на духу, – не предавал я тебя никогда. Даже в мыслях. А теперь послушай мои откровения. Народ наш, бывши единоплеменен и единоверен твоему, усилил и возвеличил царство твое добровольным соединением с ним. Мы знатно помогли вам во всех воинских ополчениях и приобретениях ваших. Одна шведская война доказывает беспримерное усердие наше к тебе и к России. Ибо всем известно, что мы половину армии шведской погубили, не вдаваясь ни в какие искушения и сделав тебя способным пересилить удивительное мужество и отчаянную храбрость шведов. Но, вместо благодарности и воздаяния, ныне повержены едва не в рабство. Мы платим огромную дань, нас заставили рыть линии и каналы, осушать непроходимые болота, удобряя землю телами наших мертвецов, падших тысячами под тяжестью голода и климата. Мы всего лишь просим о пощаде отечества нашего, неправедно гонимого и без жалости разоряемого, просим о восстановлении прав наших и преимуществ, торжественными договорами утвержденных, которые и ты, государь, несколько раз подтвердил.

Тут уж Петр не выдержал. Кровь прихлынула к его несколько одутловатому лицу, и он запальчиво ответил:

– Я строю державу, коей не будет равной во всей Европе! А вы своими мелкими дрязгами и заботами только о своем благополучии подрываете фундамент оной! Это благодаря малороссийской старшине народ твой терпит разорение и тягости! Это твои полковники и старшины грабят подчиненных своих, отнимают грунты, леса, мельницы, отягощают сбором питейных и съестных припасов и работами на постройке своих домов! Мало того, они принуждают малороссиян из казацкой службы идти к себе в подданство!

– Есть и наша вина, не буду спорить. Но раньше мы были свободны! А нынче великороссы заправляют на наших пажитях как у себя дома. В неволе счастья нет. Тот кто отведал воли, не будет спокойно ходить в ярме! Запомни это, государь.

– Ты тоже запомни! Пройдет сто лет, может, немного больше, и следа не останется на земле от ваших чубов и вольностей. Малоросс станет во всем похожим на своего брата великоросса. И никто не сможет их отличить. И только тогда, когда Украина забудет о своих гуляках запорожских, вельможных мздоимцах, предателях и крамольных гетманах, она обретет покой и счастье!

При этих словах Полуботок, который во время своих дерзких речей привстал на постели, опираясь на руку, без сил откинулся на подушку и сказал:

– Оставь меня, государь… Повторюсь еще раз – вражды к тебе не питаю, и с тем ухожу в мир иной, как добрый христианин. Я верю, – нет, знаю! – что Петра и Павла рассудит только высший судия, всемогущий Бог. Мы скоро оба перед ним предстанем. Не откажи мне в последней просьбе: пусть ко мне пришлют священника…