– Машина, которую вы разбили, принадлежит мне.

– Простите, простите… Мне очень жаль, я не… – Хань Сяомэй неожиданно для себя самой вдруг начала извиняться.

– Неужели у полицейских-стажёров нет других дел?

– Я правда не знала, я не подумала… Что?

– Ты целыми днями за Цзян-гэ хвостом ходишь! Лучше бы уличных воришек ловила, раз заняться нечем!

Хань Сяомэй и впрямь почувствовала себя ослицей – не понимая, в чём причина откровенной враждебности Ян Мэй, она затараторила:

– Ах, так мне ведь заместитель Янь велел присматривать за Цзян… Лу… Консультантом Лу. Сказал, чтобы докладывала о каждом шаге господина Лу, потому…

– Янь Се? Зачем это ему? – удивилась Ян Мэй.

Хань Сяомэй, прикусив губу, пожала плечами.

Ян Мэй сама пережила череду взлётов и падений, выхаживала Цзян Тина после комы и уже знала, как вести себя в подобных случаях. Она быстро оценила ситуацию, определила стратегию и предложила:

– Мэймэй[54], пойдём со мной!

На лице Хань Сяоэмэй застыл немой вопрос.

– На тебя же смотреть жалко: кожа да кости, – Ян Мэй улыбнулась, словно лиса-оборотень[55], взяла девушку за руку и ласково добавила: – Пойдём, я угощу тебя обедом.

– Дин Дан призналась? – переспросил Цзян Тин.

Янь Се придвинул кресло к кровати и уселся поудобнее. Опустив руки на подлокотники, он переплёл пальцы и закинул ногу на ногу – сейчас он напоминал молодого и красивого гендиректора процветающей компании. Майор широко улыбнулся и произнёс нараспев:

– Разумеется.

– Мне казалось, её будет непросто расколоть.

– Для настоящего профессионала нет невыполнимых задач! Понимаешь, о чём я?

Палата была залита солнечным светом, у изголовья кровати стояла охапка лилий, источающих изысканный аромат. Капитан лежал, скрестив руки на груди. Его лицо было почти белым – в тон больничной одежде. Он приподнял голову с высокой подушки, и его тонкие губы едва заметно изогнулись: