– О, прости. Это мой американский империализм. Тыквы – это у нас, в Америке… Изначально это была репа, верно?
– История про пьяницу Джека! – обрадованно улыбнулась Кейтлин, наконец поняв, о чем он говорит. – Вы про День Всех Святых?
У Нормана всегда очень легко получалось завязывать знакомства. Люди по большей части ему нравились, и у него никогда не было проблемы разговориться с незнакомцем в баре, на улице или в автобусе: как оказалось позже, это сильно помогало в его работе.
– Самайн, – согласился Норман. – Да, я про него.
Кейтлин вздохнула:
– Пастору не нравится это название. И он не разрешает нам проводить празднества. Жечь костры, даже на Белтейн. В этот день мы отмечаем…
– Праздник святого Иосифа, – подхватил Норман.
– Вы и это знаете? Вы католик? – сначала оживилась она, но затем осеклась и с опаской спросила: – Не протестант?
– Все верно, я католик, – успокоил ее Норман. – Думаю, у нас и здесь, у вас, много общих праздников. Рождество? Пасха? – Кейтлин кивнула. – День святого Патрика? Его и в Америке отмечают.
– Правда? – Это обрадовало Кейтлин. – Пастор Бирн очень любит День святого Патрика. Правда, он не одобряет, что мужчины уходят пить в амбар, но – она, явно забавляясь, пожала плечами, – все делают вид, что не замечают. А на следующий день просто устраивают выходной.
Норман засмеялся вместе с ней, и она окончательно расслабилась. Норману это нравилось: когда людям было комфортно рядом с ним, ему и самому было комфортно.
– Послушай, Кейтлин… – Он расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана фотографии. – А ты, может быть, случайно не видела рядом с деревней никого из этих людей?
Вот как это работало: когда всем комфортно, странные вопросы не выглядели такими уж странными. Звучало расчетливо, но, честное слово, Норман был далек от манипуляций – все выходило само собой.
Кейтлин взяла фотографии Купера и Суини в руки и несколько мгновений с любопытством рассматривала их.
– Нет. – Она покачала головой, возвращая фото. – До вас здесь никого не было… А что? Они были с вами?
– Да. – Норман вздохнул, обратно застегивая куртку. – Мы разминулись в лесу.
Стоило ему упомянуть лес, как Кейтлин повернулась в сторону конца улицы: оттуда открывался вид на пустошь под низким сумрачным небом. Там, на другой стороне, высилась черная кайма леса.