– Сид – изнанка нашего мира, по представлениям кельтов, которая находится в холмах и в которой властвуют потусторонние силы, – сказала Мойра, прежде чем замолчать и уделить время трубке. Потом соизволила продолжить: – А на Самайн холмы всегда открываются.
– Я читал об этом, – кивнул Норман. – В Самайн все, что обитает в потустороннем мире, может проникнуть в наш.
Конечно же, он читал. Это не было уникальным мифологическим мотивом: мексиканский День мертвых, Хякки Ягё, или «Ночной парад ста духов», в Японии, праздники зимнего солнцестояния в разных культурах, – мир полнился «тем самым днем», когда, по легендам, нечисть могла проникнуть в мир живых. Кое-что было правдой и имело под собой реальные поводы для опасения – никто не завидовал японскому Бюро в дни Хякки Ягё, это уж точно, – но многое оказывалось лишь мифическим наследством. С паранормальными явлениями никогда не угадаешь.
– Верно. Поэтому неудивительно, что большинство кельтских обрядов на Самайн носят защитный характер. Самайн, – сказала она, – время масок, личин, которые не позволяют разобрать, кто перед тобой – живой или мертвый, обычное существо или волшебное, хороший или плохой.
Мойра смотрела прямо на Нормана, и слепой глаз, отдающий жуткой, бледной голубизной, словно поймал его в ловушку: Норману ничего не оставалось, кроме как смотреть в ответ, чтобы не показаться невежливым.
– Обычай людей надевать маски носит защитную функцию: укрыться от потустороннего. Представь, мальчик, – она снова улыбнулась, – ты играешь с существами из Сида в ту же игру: раз они надевают маски, то и человек может. В наше время это переросло в веселье, но тогда это был суеверный метод защиты. – Мойра прокашлялась. – Я больше сорока лет изучала кельтские языческие традиции. У каждого праздника есть свои архетипические корни, в основе каждого лежит природное событие, которым можно объяснить возникновение того или иного культа. – Снова постучав трубкой по столешнице, она медленно продолжила: – Но в ирландской мифологической традиции только Самайн заставил меня безуспешно задаваться одним и тем же вопросом. Хочешь знать каким?
На секунду Норман подумал, что нет, не хочет. Мысль испуганной ланью метнулась в мозгу и исчезла. Он кивнул:
– Да. Да, конечно.
Мойра кивнула ему в ответ, будто принимая его согласие на что-то. И, снова подняв трубку ко рту, продолжила:
– Праздники, связанные с потусторонним и загробным, типологически схожи почти для всех цивилизаций. Но только Самайн не обладает никакими выработанными обычаями нуминозного торжества, восхваления или победы – элементами, которые объединяют любой религиозный обряд. Все обычаи, которые есть в Самайне, носят исключительно защитный характер. Другими словами, – она выдохнула дым, и новое кольцо повисло в воздухе, – в ранней кельтской традиции Самайн никто не праздновал, даже если на это похоже. В дни Самайна древние народы только