– Вы можете показать?

Последняя картина Эмили стояла рядом с мольбертом у больших окон художественного класса.

– Вы видели ее портрет Криса, – начала Ким.

На этом последнем полотне фон был красно-черным. И на этом фоне парил ухмыляющийся череп с белыми блестящими костями, сквозь пустые глазницы просвечивало ярко-голубое небо с редкими облаками. Из-за желтоватых зубов высовывался красный язык, совсем как взаправдашний.

Внизу Эмили написала свое имя. И озаглавила картину: «Автопортрет».

Приходящей уборщице Джордана, как и шести предыдущим, надоело вытирать пыль и пылесосить в комнатах среди кип бумаг, которые «ни в коем случае нельзя перекладывать», и она уволилась. Ну, по сути дела, она уволилась еще месяц назад, когда Джордан взялся за дело Криса, но совершенно забыл об этом. Вплоть до того вечера, когда он, просматривая свои записи, прилег на кровать и понял, что навязчивый запах исходит от его простыней.

Джордан со вздохом поднялся с кровати и осторожно сложил бумаги на комод, потом снял простыни с матраса, скомкал их и направился к стиральной машине. И, только проходя мимо Томаса, делающего домашнюю работу перед телевизором, где показывали «Колесо Фортуны», он сообразил, что, вероятно, следует забрать также постельное белье сына.

В общем, если бы Мария не уволилась, Джордан никогда не нашел бы «Пентхаус». Когда журнал оказался в куче простыней, Джордану оставалось только тупо пялиться на него.

Наконец он очнулся и взял журнал. Обложку украшала фотография женщины, чьи груди бросали вызов гравитации, а наружные половые органы были прикрыты биноклем, висящим на длинном ремне. Джордан со вздохом потер челюсть рукой. Когда дело касалось этой части воспитания, Джордан заходил в полный тупик. Как он мог требовать от сына, чтобы тот выбросил порножурнал, когда сам появлялся дома то с одной красоткой, то с другой?

«Если собираешься поговорить с ним, – сказал он себе, – то постарайся заставить Томаса слушать». Засунув журнал под мышку, Джордан вошел в гостиную.

– Привет, – сказал он, опускаясь на диван. Томас скорчился над кофейным столиком, перед ним лежал открытый учебник. – Чем занимаешься?

– Обществознанием, – ответил Томас.

Он смотрел, как сын аккуратно пишет в скоросшивателе печатными буквами, чтобы буквы не смазались. Левша – Томас унаследовал это от Деборы. Как и густые черные волосы, и разрез глаз. А вот обещание широких плеч и долгая линия спины – это точно от Джордана.

Очевидно, он также передал сыну здоровую похоть.

Вздохнув, Джордан достал журнал и швырнул его на скоросшиватель.