– Ну, вот вам наглядный пример. – Ким пошла в заднюю часть класса и, поискав что-то, вскоре появилась с полотном среднего размера, портретом Криса; судя по всему, Эмили Голд была состоявшимся художником. – Вы ведь знаете Криса.

– А вы его знаете?

– Немного, – пожала плечами Ким. – У меня бывают все ученики старшей школы. Те, кто интересуется живописью, записываются на курс изобразительного искусства, другие прокладывают дорожку к двери. – Она грустно улыбнулась. – Если бы не Эмили, Крис был бы среди первых на вылет.

– Значит, он тоже посещал уроки рисования?

– О господи, нет! Но он часто приходил сюда в свободное время, чтобы позировать Эмили. – Она указала рукой на картину. – Эта была одна из многих.

– Вы всегда были здесь с ними?

– По большей части. Я была под впечатлением от зрелости их отношений. При моей работе видишь много обнимашек и смешков в коридорах, но редко встречаешь такую сильную привязанность, как у этих двоих.

– Вы можете это объяснить?

Она постучала пальцем по губам.

– Полагаю, лучший пример – сам Крис. Он спортсмен, всегда в движении. И все же он ничего не имел против того, чтобы часами сидеть неподвижно только потому, что об этом просила Эмили. – Ким взяла картину, собираясь убрать на место, но потом вспомнила, зачем достала ее. – О-о, перфекционизм. Видите? – Она подошла к полотну, и Селена тоже, но увидела Селена лишь слои краски разных оттенков. – Должно быть, в течение нескольких месяцев Эмили переписывала руки шесть или семь раз. Говорила, что не может точно их изобразить. Я помню, как Крис, которому к тому моменту здорово надоело позирование, сказал ей, что ведь это не фотография. Но, понимаете, для Эмили было по-другому. Если она не могла нарисовать портрет так, как себе представляла, для нее это было неприемлемо. – Ким убрала картину на место. – Вот почему я оставила у себя это полотно. Эмили не захотела взять его домой. По сути дела, я видела, как она уничтожала некоторые работы, не удовлетворявшие ее, разрезая полотна или полностью закрашивая их. И я не могла допустить, чтобы подобное случилось с данным портретом, поэтому спрятала его, сказав ей, что его куда-то засунул один из сторожей.

Селена записала что-то в блокнот, а потом вновь взглянула на учительницу рисования.

– У Эмили была склонность к суициду. Скажите, последние несколько месяцев она не казалась вам чем-то подавленной, было ли заметно изменение в поведении?

– Она мне никогда ничего не говорила, – призналась Ким. – Она вообще мало разговаривала. Входила в класс и сразу принималась за дело. Но ее стиль изменился. Я считала это просто экспериментированием.