– Я рассказала все! – настаивает Эмма. – Этого не может быть. Дайте взглянуть.

Мартин протягивает ей распечатку, и я придвигаюсь ближе к сестре, чтобы читать вместе.

Фиби: Прости за то, что вчера написала. Я не это имела в виду.

Джаред: Не имела в виду что? Что я «слишком упертый»? Что ты выходишь из дела?

Фиби: Да. Секундная слабость. Я снова в деле. Продолжаем.

– Нет-нет-нет! – Эмма отдергивает руку от листка, как от огня. Она в полном замешательстве. – Я этого не писала. Я вообще больше никак не связывалась с ним после ночевки у Джиллиан. – Сестра умоляюще смотрит то на маму, то на Мартина, словно пытаясь силой воли заставить их поверить ее словам. – Богом клянусь. Клянусь памятью папы. Вы ведь можете… проверить ай-пи-адрес или еще что-то?

Мартин вновь мрачнеет.

– Я наведу справки, можно ли это сделать технически. Мессенджеры – штука хитрая. Будь в нашем распоряжении ваш телефон, возможно, мы могли бы с ним поработать. Скажите, он совсем не подлежит восстановлению?

Эмма краснеет и опускает взгляд.

– Нет. Я разбила его молотком и выбросила в мусорный контейнер. Даже не знаю, где его искать.

– Ясно. – Хотя Мартин говорит спокойным тоном, ответ сестры его явно не удовлетворил.

Мама напряженно подается вперед.

– А не мог ли молодой человек писать все эти сообщения сам себе, поскольку Эмма прекратила с ним общаться? Ведь он явно неадекватен.

– Не исключено, – отвечает Мартин. – Психика Джареда определенно подверглась воздействию сразу нескольких тяжелых ударов: арест брата, болезнь отца, самоубийство матери. Возможно, стоит попробовать развить эту теорию, особенно если дальнейшая переписка покажет заметное несходство речевых маркеров.

Эмма протягивает руку, словно утопающий к спасательному кругу.

– Можно прочитать остальное?