“Я понимаю, что этот район считался чем-то вроде святилища”, - говорил шеф полиции. “Эльзас вроде древнего Эльзаса за Стрэндом или Саффрон-Хилл до Первой мировой войны. Мне говорили, что здесь был известный рынок сувениров.”

Люк вытащил длинную руку из кармана и указал на тонкий шпиль далеко в ржавом небе. “Это церковь Святого Ботольфа”, - сказал он. “Проведите линию оттуда к старому газометру на канале в задней части кинотеатра вон там, и вы не сильно ошибетесь. Миля была узкой, извилистой улицей, и местами верхние этажи зданий почти соприкасались. Прямо посередине была долина с очень крутыми склонами. Дорога ныряла, как стена, и снова поднималась. Вот почему не было сквозного движения, чтобы расчистить его. Поверхность не менялась поколениями; круглые булыжники. Это было все равно, что пройти по пушечным ядрам ”. Теперь, когда он оправился от своего первого изумления при виде нового здания, которое оказалось совсем не таким, как он ожидал, он говорил со своим обычным пылким энтузиазмом и, как обычно, подробно расписывал его руками.

“Когда вы свернули в Милю от этого конца, первое, что вы увидели, был самый большой ломбард, на который вы когда-либо обращали внимание, а напротив, очень удобно, был "Ятаган". Это был огромный джиновый дворец, построенный в том стиле, который вы могли бы назвать восточным. Уличные ларьки тянулись по обе стороны дороги к холму, и на каждом втором из них красовалась строго запрещенная табличка с изображением короны и якоря. Местные жители играли весь день. Ранним утром и поздней ночью у факелов с нафтой. Дальше, за провалом, был жилой квартал. Я не знаю, подходит ли это название. Люди жили в пещерах. Для них нет другого слова. Вы когда-нибудь видели пучок, съеденный жуками до состояния губки? Увеличьте его и заверните жуков в пару тряпок, и вот примерно такая картина. Однажды я прошел через это на спор, когда мне было лет десять. Моя мать не приводила меня в порядок целый месяц ”. Он рассмеялся. “О, Миля была в некотором смысле достаточно зловещей, в зависимости от того, что вы имеете в виду”. Он повернулся обратно к сцене перед ним и огромному новому кварталу муниципальных жилых домов. Дизайн был в некотором роде по Корбюзье, но квартал был построен на цоколях и напоминал атлантический лайнер, проплывающий по диагонали через участок.

“Что, черт возьми, у вас там?” поинтересовался он. “Доисторический во-о-заврус?”

“Это замечательное здание”. Мандей был серьезен. “При дневном свете от него захватывает дух. Оно гладкое, как космический корабль, на нем нет ни единого выбившегося волоска. Именно по этой причине мне пришлось побеспокоить вас сегодня вечером. мистер Корниш счел, что штаб-квартиру необходимо немедленно уведомить.”