Они договорились встретиться в вестибюле через полчаса. Он пошел проведать нескольких пациентов, в то время как Элизабет вышла из здания и направилась в больничное крыло, где располагался городской морг. Она пришла и застала Виктора Новака сидящим за своим столом в маленькой приемной, поглощенным бумажной работой.

– Ах, – сказал он, увидев ее, – я все гадал, когда вы нанесете мне визит. Несколько ваших коллег – или, возможно, мне следовало бы сказать, соперников – уже были здесь.

– И что вы им сказали?

– То же самое, что и полиции. Вскрытие, проведенное коронером, показало, что причиной смерти стало утопление, хотя, как и в другом случае, были следы, указывающие на удушение.

– Но обескровливания не было?

– Нет.

– Значит, он душит их, но не до смерти.

– Похоже, что так.

– А жертва в Мэдисон-сквер-парке?

– Тело было слишком повреждено, чтобы определить, имело ли место удушение или нет. И мы еще не установили ее личность, – сказал он, предвосхищая ее следующий вопрос.

– Тогда зачем их вообще душить? – размышляла она, когда Бенджамин Хиггинс вошел в комнату, посасывая кусочек лакрицы.

– Может быть, ему нравится ощущение власти, которое это ему дает, – предположил он. – Добрый вечер, мисс.

– Добрый вечер, мистер Хиггинс.

– Я удивлен, что у вас так много свободного времени, – заметил Новак.

Возничий скорой помощи пожал плечами, вытирая лакричное пятно со своей белой куртки, которая плотно облегала его могучие плечи и мускулистую грудь.

– Спокойная ночь. Что привело вас сюда, мисс? – спросил он Элизабет.

– Она расследует убийство Мэри, – ответил Новак.

– О, правда? – Он печально покачал головой. – Ужасное дело. Трудно представить, что приходит в голову такому извергу.

– Я уверена, что это убийства из похоти, – ответила Элизабет.

Это предположение, казалось, огорчило Хиггинса.