– Что указывает на то, что он человек со средствами.

– Я не могу отделаться от мысли, что такой человек в конце концов привлечет к себе внимание. И все же этот, кажется, передвигается как призрак. Я знаю только одного человека, который видел его.

– Кто?

– Старый пьяница с 17-го пирса, рядом с Фултон-стрит. И это было глубокой ночью.

Принесли десерты, которые оказались такими же вкусными, как и все остальное. Они согласились разделить и то, и другое, и Элизабет была очень рада. Тесто для пирога было слоеным и легким, с начинкой из крема шантильи, посыпанной свежими ягодами, а имбирный пряник подавался теплым, покрытым ванильным мороженым. Благоухающий свежими специями, маслом и яйцами, он был таким вкусным, что Элизабет совершенно забыла о чувстве сытости и ела с удовольствием.

– Что ж, – сказал Джеймисон, когда они закончили, – я вижу, мы оба были одинаково голодны.

– Это было действительно превосходно – спасибо.

– Мне было очень приятно.

Элизабет приняла его предложение проводить ее домой. Когда он поймал кеб, тот остановился прямо перед больницей. Возничий показался ей знакомым – потом она увидела длинный шрам у него на щеке. Она узнала того же худощавого молодого человека, которого видела раньше, он оседлал красивого гнедого мерина, который мотал головой в упряжи, горя желанием рвануть вперед.

– Вы определенно умеете хорошо обращаться с лошадью и экипажем, – заметила она кучеру.

– Да, мисс, – сказал он, вежливо приподнимая шляпу, когда она заняла свое место в уютном салоне кеба.

После короткой поездки они прибыли в Стайвесант. Сказав кучеру подождать, доктор Джеймисон проводил ее до входной двери, и когда она нащупывала свой ключ, то услышала, как хлопнула дверь на втором этаже. Вздрогнув, она выронила ключ.

Он наклонился, чтобы поднять его.

– С вами все в порядке? – спросил он, протягивая ей связку.

– Я просто устала, – солгала она. – Спасибо вам за прекрасный вечер.

– Мне было приятно, – сказал он, и свет газового фонаря мягко упал на его темные вьющиеся волосы. Она почувствовала запах его лаймового одеколона, и ее пальцы окаменели, а к горлу подступила паника. Ключи снова выскользнули у нее из рук, и он снова взял их.

– Вы точно уверены, что с вами все в порядке? – спросил он, протягивая ей ключи.

– Какая я неуклюжая! – сказала Элизабет, надеясь, что ее голос не дрожит. – Еще раз спасибо, – сказала она. На этот раз ключ повернулся в замке, и она вошла в свой вестибюль. Она смотрела в окно, как он садится обратно в кеб, и стояла неподвижно, пока стук копыт по булыжнику не затих в ночи.