— Как Павел?

— Всё пока нормально, если можно так сказать. Он держится, но грань между нашим миром и миром мёртвых для него тонка.

— Думаю, мы можем пойти в ущелье, — следователь присел к костру. — Светает. Пока дойдём, будет утро.

— Да. Если идти, то сейчас. Каждая минута для Павла может быть критичной. Нужно, чтобы вы как можно скорее вернули перстень, и мы отправимся в посёлок.

— Тогда пойдём, — Филипп встал на ноги. Он выспался и чувствовал бодрость, ни следов после вчерашнего отравления токсином.

— Траву из-за пояса не выкидывайте, — напомнил Алдар. — Я буду ждать вас здесь.

До ущелья было не больше пятисот метров, и Смирнов с Саблиным не спеша пошли вперёд.

Филипп смотрел по сторонам, разглядывая редкие сосны, огромные расколотые камни, лежащие вокруг. Их становилось всё больше по мере того, как приближалось ущелье. Оно оказалось широким, с изрытым дном, нагромождением огромных валунов, скалами причудливой формы по обе стороны, опасно нависающими сверху, мелкими сухими кустарниками и различимым руслом пересохшей реки.

Саблин шёл впереди. По привычке, оказавшись в незнакомом, а то и непредсказуемом месте, он держал руку на поясе, чувствуя ладонью холод револьвера.

— Как думаешь, он выживет? — тихо поинтересовался Филипп.

— Надеюсь на это. Его ждёт суд.

— Я тоже надеюсь.

Саблин остановился, обернулся и посмотрел на писателя.

— Знаю, о чём ты думаешь, — он положил руку на плечо Филиппа. — Не переживай. Если он умрёт, никто не узнает, что стрелял ты.

— Да я…

— Послушай. Ты всё правильно сделал. Он преступник, собиравшийся меня убить. Ну правда, если бы ты не выстрелил, мерзавец задушил бы меня. Так что… я возьму всё на себя. Не волнуйся. Ты спас мне жизнь. Я этого не забуду, — Саблин по-приятельски сжал и потряс плечо писателя.

Филипп кивнул.

Дальше они шли молча.

Солнце поднялось над горизонтом, небо стало ясным, не в пример вчерашнему дождливому дню, но лучи не проникали в тенистое ущелье, где ощущалась прохлада.

Гнетущая тишина и отсутствие ветра начали странным образом давить тревожным ожиданием внезапного появления то ли чего-то зловещего, то ли опасного. Пару раз Филипп готов был поклясться, что затылком буквально ощущал чей-то пристальный взгляд. Но обернувшись, естественно, никого не видел.