— Позвольте мне осмотреть рану.

Мужчина никак не отреагировал на предложение шамана, и Алдар сам поднял окровавленную одежду. Рана выглядела плохо, сильно кровоточила, показался гной, что говорило о начавшемся заражении.

— Вы сможете вытащить пулю? — спросил Саблин.

— Боюсь, что нет. Но я наложу травы. Они остановят распространение инфекции на какое-то время, пока он не попадёт в больницу.

— Предлагаете отправить его сейчас в посёлок?

— Лучше — да. Как можно скорее.

Саблин и Филипп переглянулись. Оба, похоже, подумали об одном и том же: если уехать сейчас, то непонятно, когда удастся попасть в ущелье. Однако ночью туда идти нет смысла, в темноте мало что можно будет увидеть. Но и ждать опасно: Осипов может умереть.

— Мы не можем уехать, — возразил Филипп, — кольцо Чингисхана у меня. Его же нельзя увозить опять с мыса.

Алдар внимательно посмотрел на писателя.

— Да, это так.

— Тогда как нам быть?

— Я вижу только один вариант, — сообщил Саблин. — Мы с тобой, Филипп, остаёмся на мысе, а Алдар повезёт на лодке Осипова на судно, чтобы доставить в больницу.

Шаман покачал головой.

— Вам опасно одним идти в ущелье. Кто-то из вас должен поехать в посёлок, а я останусь и сопровожу оставшегося.

— Ну, похоже, везти придётся мне, — заметил Саблин. — Но я не оставлю Смирнова тут одного.

В этот момент Сорока опять застонал и произнёс:

— Перстень. Девятый.

Саблин нагнулся к Осипову.

— Вы меня слышите?

— Да.