– Вы прекрасно знаете, что это не совпадение, не может им быть! Леди Клементина именно поэтому его и усыновила.

– Нет никаких доказательств, это во-первых, а во-вторых, я не расследую эту глупую историю с детьми. Вентворты могут потом судиться до скончания века насчёт того, кто из них настоящий, я же должен найти убийцу.

– А вам не кажется, что это связано?

Айрис заметила, что Годдард перевёл взгляд куда-то ей за спину, и обернулась. По лестнице спускался Дэвид.

– Вы рассказали ему? – тихо спросил Годдард, пока Дэвид шёл к ним.

– Пока нет.

Дэвид шёл к ним, и в его неторопливых, сдержанных движениях была та непререкаемая уверенность, которая отличала выходцев из аристократических семей. Он был очень просто одет – серые брюки и чёрная рубашка, – лицо было осунувшимся, нездорово-бледным, и всё равно он выглядел по-своему безупречно. Кто бы что ни говорил – он был хозяином Эбберли. Этот не бросающийся в глаза, почти невидимый лоск, который приобретался годами, не могли стереть одна ночь и одна новость.

– Доброе утро, инспектор, вы ко мне? – спросил Дэвид.

– К вам у меня вопросов не появилось. Я приезжал, чтобы побеседовать с вашим братом.

– Вы же ещё вчера нашли эти шрамы и убедились, что мисс Фенвик права, – Дэвид говорил почти враждебно.

– Новые сведения могут поменять картину моего расследования.

– Которое изрядно затянулось.

– Это только по горячим следам мы раскрываем дела за два-три дня, – проигнорировал Годдард нескрываемое раздражение в голосе Дэвида, – а более старые дела могут расследоваться месяцами. А если делу шесть лет… И тем не менее я узнаю, кто убийца.

– Но вряд ли добьётесь обвинительного приговора.

– Да, есть такая вероятность. Улик ведь не осталось, так? – Годдард с вызовом посмотрел Дэвиду в глаза.

– Намекаете на то, что это я? – безрадостно усмехнулся Дэвид. – Да, только это и осталось – оказаться на виселице. Мои родственники прятали мою мать в кенотафе, моё имя уже не моё. Виселица будет прекрасным завершением.

– Я понимаю, что вам пришлось нелегко в последние дни, но не я всё это сделал, я лишь раскрыл правду.

– И я не уверена, что это правда. – Айрис не могла больше молчать. – По крайней мере, про детей. Вы сами в это верите? – она сделала шаг к Дэвиду. – Верите, что она могла так поступить?

– Не имеет значения, верю я или нет. Есть факты: слова Фенвик, следы от ожогов.

– Да, есть следы, но почему вы думаете, что именно ребёнок со следами – это сын леди Клементины и сэра Джона?