– Как так? Не понимаю.

– Катерина вспомнила, что около года назад дело было. Гуляли они вдвоём и проходили по какому-то мосту. Там художники сидели. И Прасковья одному из них приглянулась, он её попросил попозировать тут же, на пару минут. Сделал набросок и хотел ей подарить, но Прося, говорит, засмущалась сильно и картинку не взяла. А портрет хороший был. По описанию точь-в-точь как у Витушкиной.

– Что за художник? Как выглядел? – разволновался Митя.

– Эк ты засуетился, – понимающе кивнул Горбунов. – Плохо она помнит, почти год прошёл. Ни лица, ни роста. Он же на земле сидел. Просто, говорит, был старичок. Безобидный. Рисовал и расспрашивал немного, кто она да откуда.

– Знаем мы таких старичков. Мастер маскировки.

– Скорее всего. Вряд ли настоящий старик за такое бы взялся. Тут силы нужны.

– Возражаю, – откликнулся Вишневский со своего места. Оказывается, следил за разговором, не отрываясь от бумаг. – Январское дело Миропольского. Восемьдесят лет, изрубил топором соседа и скрылся. Немощность не всегда сопутствует старости. А в состоянии возбуждения человек на всякие действия способен. Может быть, зря мы ограничиваем предполагаемый возраст преступника? Я тут подумал. Старик в состоянии поднять топор и тем более сделать смертельную инъекцию, но вот на что он вряд ли способен в силу возраста, так это… – Вишневский выразительно посмотрел на коллег, не решаясь озвучить вслух пикантную подробность.

Всё, что касалось отношений между мужчинами и женщинами, вгоняло обычно невозмутимого Льва в краску. Митя подозревал, что сотрудник рискует до конца жизни остаться непорочным холостяком, если и дальше продолжит жить с мамой. Родительница Вишневского отличалась завидным здоровьем и неуёмной энергией, направленной в основном на алчных девиц, вьющихся над её «кровиночкой». Усилия по отсеиванию недостойных барышень не мешали матушке Льва периодически вздыхать о внуках.

– А… О! Так ты про баб, что ли? – расхохотался Горбунов. – Старый конь борозды не попортит, потому что плуг рассохся? А что, дельная мысль!

– Почему мы не рассматривали её раньше? – нахмурился Дмитрий. – Старики, как правило, выглядят безобидными и не вызывают опасений. Я, конечно, предполагал половое бессилие убийцы, но чтобы в силу возраста…

– Вот! – обрадовался Семён. – Оттого-то все девки и нетронутые были! У старого сморчок трухлявый! Хрен обмяк, морква сопрела, шишка…

– Семён, мы поняли, – остановил Горбунова Митя.

Вишневский зарылся в бумаги. Наружу торчала лишь чёрная макушка и кончики полыхающих ушей.

– А на каком мосту это было, Катерина помнит? – вернулся сыщик к разговору.