Он уже было направился к выходу, когда обнаружил, что всё ещё держит в руках дневник. Сыщик рассеянно выдвинул верхний ящик стола, положил туда тетрадь и заметил лежавший внутри ручной фонарь. Взять – не взять? Митя бросил быстрый взгляд в окно. Там ярко светило солнце, отбрасывая блики на мебель и подсвечивая золотом Сонины волосы. Глупость полная – брать фонарь среди бела дня. Но, как говорят, полезная ноша карман не тянет. Пригодится.

* * *

– Эй, есть кто-нибудь дома?

Митин голос эхом разлетелся по пустому особняку купчихи Сушкиной. Странно, что тут никого нет. По завещанию дом достался младшей сестре Лидии Потаповны. Неужели до сих пор не вступила в наследство? И куда делась прислуга?

Митя для приличия постучался и, не дождавшись ответа, вошёл – благо входная дверь оказалась не заперта. В доме было сумрачно и пыльно. Сквозь щели от закрытых деревянных ставень пробивались узкие солнечные лучи. Мягкая мебель стояла в чехлах. Тишина. Лишь изредка хлопала где-то вдалеке створка окна, и носился по комнатам лёгкий сквозняк, лениво шевеля шторы.

– Эй! – крикнул сыщик ещё раз и сделал пару шагов внутрь. – Соня, может, тебе лучше остаться снаружи? Не нравится мне тут.

– Просто заброшенный дом. Тут никого нет, чего бояться? – Софья провела пальцем по поверхности бюро. – Пыльно как.

– Это и странно. Если дом заброшен, почему двери открыты? Эй!

– Кто там? Иду я, иду! – раздалось вдруг сверху. На лестнице появился запыхавшийся толстячок и практически скатился по ступенькам. – Что вы так кричите? Сами опоздали, вы ещё вчера должны были явиться!

– Мы? Неужели? – удивился Дмитрий.

– Ну не я же! Я в газовые эти агрегаты не полезу. Ваша работа! Давайте уже, отключайте, что надо, а я пока бумаги подпишу. Где они? У вас, барышня?

Толстяк был очень словоохотливый и раздражённый. Плотной комплекцией и деловитостью он чем-то напоминал бобра. Невольное сравнение дополняли передние зубы – крупные и немного торчащие вперёд.

– Погодите, любезный, – осадил его сыщик. – Вы, кажется, нас с кем-то спутали. Мы из полиции, из Убойного отдела.

– А… – Толстяк запнулся на полуслове, достал из кармана большой клетчатый платок и вытер вспотевший лоб. – Извините, бога ради. Я в такой суматохе. Описи составляю наверху, вот и не услышал сразу. На стремянку залезть пришлось, а я высоты боюсь, между прочим! Пока все книги перепишешь… Прислугу-то рассчитал уже, один тут кручусь. А надо газ ещё отключить, эти бездельники из газовой компании никак не дойдут, уже не знаю, как их застращать…

– А вы, простите, кто? – прервал Митя поток слов.