– Я не сказал – в полшестого утра.

Хольгерсен вяло пожал плечами:

– Подумал, приеду пораньше, погляжу на эти рисунки и поразмыслю в тишине и покое. – Он показал подбородком на доску: – Но ты дорвался до нее первым.

Мэддокс некоторое время смотрел на него.

– Ты вообще успел поспать, Хольгерсен?

Тот снова дернул плечом.

– А-а, да нет, иногда расследование так затягивает человека… Я это, гляжу, у тебя тут готовы результаты по ДНК. – Он подошел к доске и принялся изучать новые связи и данные. Не поворачиваясь, Кьель начал: – А что, Фиц… То есть Базьяк… То есть новый начальник, как бишь вас…

Мэддокс промолчал.

Хольгерсен обернулся, приподняв бровь:

– Как там Паллорино?

– Не знаю.

Тот кивнул.

– Я так понимаю, Фицу про твой план мы не скажем?

Мэддокс не ответил.

– А откуда у тебя такая уверенность, что наш Джейден, богатенький красавчик, с радостью предложит нам свои телесные соки?

Мэддокс подошел к столу, где стояла кофеварка. Налив себе кружку, он протянул прозрачную емкость Хольгерсену:

– Хочешь?

– Не, я позже куплю настоящего кофе, спасибо.

Мэддокс вернулся к доске и некоторое время мелкими глотками пил дымящийся кофе, разглядывая фотографию Джейдена Нортона-Уэллса. Потом указал на него кружкой:

– Он слабое звено – и одновременно ключевое: «Лексус», медальон со святым Христофором… А как рванул к Рэддисону, у которого в кабинете на полке валялись спички с телефоном Драммонд! Он в этом по уши, правда, не пойму каким образом. Если его прижать, повалятся остальные костяшки домино.