– В лицо?

– Ага. Судя по снимкам, он уже лежал на спине.

Энджи похолодела, начиная понемногу осознавать, что произошло. Офицер полиции открывает огонь при задержании…

– Служебное расследование?..

– Ну а то. С этим у нас быстро. С отрядом быстрого реагирования были два детектива, они сразу оцепили место, разглядев, что случилось. На следующий день туда пожаловал отдел независимых расследований для изучения всех обстоятельств. Вроде они забрали это дело себе. – Хольгерсен помолчал. – Ждут не дождутся, чтобы задать тебе пару вопросов.

Энджи, полусидя на кровати, молчала. Теперь отдел независимых расследований будет решать, совершила она уголовное преступление или нет. Если да, то дело передадут в суд.

– Значит, я еще на службе?

– Ну это вопрос к Фицу и остальному руководству.

Тревога под ложечкой не отпускала.

– Я не помню, как я его застрелила, – тихо сказала Энджи.

Хольгерсен кивнул, но ничего не сказал.

Она вдруг откинула одеяло и спустила ноги на пол:

– Я хочу увидеть Мэддокса!

Однако в висок изнутри что-то стукнуло, и Энджи покачнулась.

– Да не сейчас же! Тебе лежать надо.

– Я должна его увидеть. Найди инвалидное кресло, Хольгерсен. И мою одежду.

Он фыркнул:

– Одежда твоя тю-тю, Паллорино. Все забрал отдел независимых расследований. – Он подошел к маленькому шкафу у стены и вынул пакет-майку, из которого были извлечены серая фуфайка и спортивные штаны. – Я тебе кое-что из своего принес… Только того, с возвратом… – Хольгерсен помолчал. – Ладно, схожу за креслом.

Он задернул занавеску у кровати, обеспечив Энджи некоторую приватность.

Она сняла больничный халат и едва не запуталась в штанинах мешковатых светло-серых спортивных брюк. Брючины и рукава пришлось подвернуть, и Энджи осталась совершенно без сил, когда Хольгерсен вернулся с креслом.