Оливия остановилась на мгновение, рассматривая сцену. Она никогда не представляла мужчину в своем маленьком домике. В своей постели. Она вдруг вспомнила ощущение его тела под ней, внутри ее, его мускулы, жесткие волосы на обнаженной коже. Щеки Оливии вспыхнули. Чувство неловкости нарастало, в груди появилось напряжение.

Он обернулся.

– Привет, соня. – От улыбки морщинки вокруг его глаз и рта стали глубже. Темные волосы падали на лоб. Коул был одет в белую футболку, облегавшую его тело и подчеркивавшую мускулатуру на животе и на груди. Бицепсы перекатывались под упругой загорелой кожей, когда он взял с полки две кружки и поставил их на стол перед Оливией. Он выглядел еще восхитительнее, чем раньше: отдохнувший, серые глаза блестят и смотрят внимательно. Его переполняла жизнь. Но при этом он казался слишком внушительным и крупным в ее крошечном доме. Его было слишком много для этого пространства.

– Я не собирался будить тебя. Пошел снег, но я хотел бы съездить в город и обратно, пока не начнется настоящий снегопад, – сказал Коул. Радио было включено, играла музыка, создавая фон, пока они смотрели друг на друга в маленькой кухне.

Оливию раздирали противоречивые чувства, и она почти позволила себе посмотреть на диван, где выставила себя полной дурой. Она знала, что Коул тоже об этом думает. У нее сильно заколотилось сердце, стало жарко. Что дальше? Что сказать?

Появилось такое ощущение, будто она опасно балансирует на точке опоры, и одно слово или движение могут направить ее жизнь в одном направлении, а другое слово или движение – совершенно в противоположном. Желание вернуться в зону комфорта неожиданно стало нестерпимым.

Коул как будто понял ее нерешительность.

– Ты в порядке?

Оливия плотнее запахнула халат и откашлялась.

– Да. Спасибо тебе… за все.

Коул несколько секунд смотрел ей в глаза. Ее сердце забилось еще быстрее.

– Я собираюсь сначала зайти в большой дом и проверить, как там отец. Заодно узнаю, заработал ли телефон. Если он работает, то мне, возможно, не придется ехать в Клинтон. Если связи по-прежнему нет, то я отправлюсь туда немедленно, пока не навалит слишком много снега и дороги не закроют.

Вот так. Просто. С ней происходило такое, что пошатнуло самые основы ее личности и жизни. А он казался таким расслабленным.

Оливия отошла к двери, позвала Эйса и выпустила его на улицу. Потом вернулась к окну гостиной, сложила руки на груди и стала наблюдать, как пес спускается к озеру.

– Лив? – Коул подошел к Оливии сзади, обнял и положил подбородок ей на плечо. Его дыхание согревало щеку. Оливия напряглась. Сердце билось все быстрее и быстрее.