* * *
Тори смотрела в окно, думая о словах из рукописи матери. Мир за стеклом напоминал какой-то сумасшедший снежный водоворот. Это не слишком отличалось от того, что было у нее внутри: ее мысли кружились, словно эти крупные холодные снежинки, ложившиеся белым покрывалом на землю и деревья, меняя внешний вид всего вокруг.
В библиотеке было тепло, но Тори зябко потерла руки. Ее пуховик висел на спинке кресла и сох у огня, который шипел и потрескивал.
Майрон сгорбился в инвалидной коляске у камина. Его седая голова склонилась над электронной книгой: он читал рукопись ее матери. Тори пришлось показать ему, как включить устройство и как переворачивать страницы, потому что старик никогда раньше не видел ридер.
Тори бросила взгляд через плечо.
Майрон почувствовал ее взгляд и посмотрел на нее поверх очков для чтения. Ему было явно не по себе.
– Хочешь положить еще полено? – спросил Майрон.
Тори молча подошла к огню, отодвинула решетку, взяла расколотое полено из гигантского медного ведра, стоявшего сбоку от камина, и бросила его в огонь.
– Можешь подбросить еще парочку, – подсказал Майрон.
Она подбросила. Пламя зашипело, полетели искры, запахло еловой смолой. Тори закрыла решетку.
Старик, глубоко задумавшись, внимательно смотрел на огонь, потом он сказал:
– Твоя мать – хорошая писательница.
У Тори задрожала губа. Она хотела сказать, что Мелоди не ее мать, но не смогла.
Он почесал бороду.
– Сумеешь заварить нам чай? И сделать сэндвичи?
Тори кивнула.