Немного подумав, тот решил, что лучше сначала вернуться с имеющимися вещественными доказательствами, а старый дом и труп отложить на потом. Во-первых, у Фан Му и Ми Нань не было законных оснований для проникновения с целью обыска, и хотя они могли придумать, как все уладить постфактум, текущая ситуация все равно не позволяла направить свои подозрения на Цзян Я. Хотя Фан Му верил, что воспоминания старого секретаря и Хэ Хунмэй точны, но, опираясь только на две фотографии, сделанные с разницей в 21 год, трудно утверждать, что Гоудань и «Огни города» – один человек. Если тщательно обыскать дом, то, возможно, удастся найти волосы или другие вещдоки, однако, учитывая, что прошло больше двадцати лет, весьма маловероятно, что они еще могут быть идентифицированы с ДНК Цзян Я.

Во-вторых, даже если останки, найденные в доме, действительно принадлежат отцу Гоуданя, будет сложно возбудить уголовное дело и начать расследование спустя 21 год. Ведь то, что сын убил отца, никто не знал, не говоря уже о том, чтобы органы общественной безопасности возбуждали дело. Срок давности за умышленное убийство составляет 20 лет, по истечении которых, даже если дело будет раскрыто, судебное преследование становится невозможным, если только оно не будет одобрено Верховной народной прокуратурой. Если не принимать во внимание сложные и долгие формальности, то даже если местные органы общественной безопасности откроют дело, вероятность его раскрытия минимальна. Вместо того чтобы позволить этим побочным вопросам отвлечь внимание, лучше уж направить все силы на несколько крупных преступлений, совершенных «Огнями города».

Фан Му взглянул на часы: было уже 21:15. Если они выедут сейчас, до полуночи успеют вернуться в город С.

* * *

Внедорожник выехал на шоссе. Через десять минут Фан Му глянул в зеркало заднего вида: ни тихой Старой Лоянцунь, ни шумной Новой Лоянцунь уже видно не было.

Ми Нань на пассажирском сиденье была занята: сначала она тщательно отсортировала доказательства, добытые в Старой Лоянцунь, упаковала их по отдельности, а затем тщательно пометила кодами, указывающими время и место изъятия. Наконец открыла маленький блокнот и принялась что-то аккуратно записывать.

– Что пишешь?

– Рабочий дневник. – Ми Нань, не поднимая глаз, жестом указала вперед: – Следи за дорогой.

Фан Му улыбнулся и больше ничего не спрашивал.

Ему было приятно ее слушаться. За последние несколько лет его напарники менялись один за другим. Лао Син был мудрым и спокойным, Тай Вэй – решительным и смелым, Чжэн Линь – раздражительным и импульсивным, а Сяо Ван – сообразительным и находчивым, но при этом не отличал хороших от плохих. Ми Нань не похожа на них; в ней есть как деликатность и невозмутимость, так и сила с выносливостью. Если б не ее импровизация в деревне, они не смогли бы так быстро добиться прогресса.