Фан Му резко обернулся. И действительно, прямо напротив него находилось надгробие Сунь Пу.

Он отступил на два шага и сразу же заметил разницу: его собственное было на десять сантиметров ниже, чем у Сунь Пу.

«Преклонись и принеси извинения».

Фан Му внезапно рассмеялся, и смех его становился все громче. Он прислонился к своему надгробию и через несколько секунд смех резко оборвался. Он поднял голову с еле заметной улыбкой на лице, но взгляд его стал свирепым и жестоким.

– Выходи. Я знаю, что ты здесь. – Фан Му опустил руку, и свет фонарика упал к его ногам, образовав привлекающее внимание яркое пятно.

Вокруг стояла мертвая тишина, только в ветвях сосен и кипарисов гулял усиливающийся холодный ветер, словно в воздухе кто-то кричал и плакал.

– Я знаю, что ты хочешь сделать. – Фан Му достал портсигар, прикурил, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Оставляя на местах убийств Цзян Я номера тех самых дел, ты хотела рассказать всем, что все связанное с Сунь Пу нельзя отменить, не так ли?

Бледно-голубой дым, завиваясь, поднимался и рассеивался порывами ветра, настолько сильными, что исчезал бесследно в мгновение ока.

– Он того не стоит. Он подонок, трус и узколобый нарцисс с манией величия. – Фан Му, казалось, совсем забыл, где находится, и продолжал говорить с пустотой перед собой. Тон его оставался спокойным, но решительным. – Я могу с уверенностью сказать тебе, что из всех демонов, которых я поймал своими руками, он наихудший. Он только и мог, что подражать. Даже изнасиловал невинную девочку, чтобы идеально повторить чужое преступление. Разве тебе самой не противно было с ним встречаться?

Снежинки становились все больше, они кружились, застилая небо, и почему-то походили на ритуальные деньги, провожающие в последний путь.

– Ты выбрала для меня неплохое надгробие, крепкое и прочное. Когда умру, надеюсь, меня похоронят здесь. – Фан Му постучал фонариком по камню рядом с собой, и этот звук прозвучал необычайно громко в снежной ночи. – Только не надейся, что я буду извиняться перед ним. Он этого не заслуживает. Даже на том свете я не пощажу его.

Фан Му отбросил окурок и внезапно повысил голос:

– Знаешь что? Дыра в его голове – это самое приятное, что я когда-либо делал за свои тридцать с небольшим лет!

Не успел он закончить фразу, как за спиной раздался порыв ветра.

Инстинктивно опустив голову, полицейский почувствовал, как над головой пронесся тяжелый предмет. И хотя Фан Му двигался достаточно быстро, правая часть головы все же была сильно задета.

Боли не было, просто голова на долю секунды онемела, а мозг словно потерял способность мыслить. Фан Му слегка пошатнулся, резко повернулся и осветил фонариком пространство перед собой.