Шаохуа опустил веки:
– Он хочет, чтобы я отдал ему улики.
Ма Цзянь фыркнул, как будто его это нисколько не удивило:
– А ты что?
– Я не согласился. – Ло Шаохуа покачал головой: – Я не могу предоставить ему доказательства.
– Угу. – Ма Цзянь тут же поднялся. – Пойдем.
– Куда? – Ло Шаохуа удивленно вскинул голову.
– Вернемся домой. Будем ходить за покупками, готовить, гулять – делать все, что угодно, и наслаждаться старостью. – Ма Цзянь улыбнулся, но в его глазах не было доброты. – Позаботься о Цзинь Фэн, наверстай упущенное.
Ло Шаохуа непонимающе посмотрел на него:
– Лао Ма, что ты имеешь в виду?
– Я ничего такого не имею в виду. – Ма Цзянь отвернулся и посмотрел на переполненную людьми улицу. – Я решу этот вопрос. С этого момента это не имеет к тебе никакого отношения.
* * *
Кладбище Янлун было расположено на окраине города С. Окруженное горами и скалами, заросшее зеленой травой, оно занимало площадь около четырехсот акров – пейзаж здесь был прекрасен. Хотя кладбище находилось более чем в тридцати километрах от города, люди круглый год приезжали сюда, чтобы навестить родственников и друзей. Даже в будни у входа стояла длинная очередь из машин.
Мужчина средних лет вышел из красного такси: сначала обошел машину сзади, открыл багажник, достал сложенную инвалидную коляску и поставил рядом с задней дверцей автомобиля. Тут же раскрыл ее, наклонился, поднял седовласого старика и усадил его в инвалидное кресло. Закрыл дверцу, и такси быстро отъехало от кладбища.
Мужчина подтолкнул коляску в сторону кладбища, и постепенно эти двое смешались с толпой, пришедшей на богослужение. Миновав несколько залов для прощания с усопшими, они направились прямиком в колумбарий, но у входа в магазин остановились, чтобы купить два букета цветов. Старик положил их себе на колени, и мужчина средних лет втолкнул его в колумбарий. Вскоре он вышел один и, прислонившись к двери, со скучающим видом огляделся, достал сигарету и закурил.
Старик еще долго оставался в колумбарии. Мужчина время от времени заглядывал туда из-за двери; выражение его лица становилось все более нетерпеливым. Спустя час старик медленно выехал на улицу. Его голова была опущена, лицо печально, и все его тело казалось еще меньше. Мужчине, казалось, не терпелось уйти отсюда; он быстро подошел, схватился за ручки и толкнул коляску к выходу.
Из-за колонны позади них выскочил молодой человек. Он оглянулся на затихший колумбарий, а затем посмотрел на спины этих двоих, удаляющихся с задумчивым выражением на лицах.