— Такой шанс есть.

— Я могу с ним поговорить. Меня, возможно, еще не ищут.

— Правда? Мне бы не хотелось тебя вовлекать…

— Кажется, мы определили, что я уже вовлечена. — Я достаю из рюкзака тетрадь. — Что мне у него спросить?

Какое-то время мы обсуждаем возможные вопросы, а затем я спрашиваю:

— Разве он не рассказал полиции все, что знает?

— Возможно. По моему опыту, управлять суповой кухней тяжело, когда рядом крутятся полицейские. Тебе он может рассказать подробнее.

— Стоит мне избавиться от австралийского акцента, чтобы, ну, быть не такой узнаваемой? — спрашиваю я, имитируя акцент Каина.

Он смеется:

— Нет… пожалуйста, по возможности больше так не делай.

— Грубиян! Ты именно так и разговариваешь, между прочим!

Мы оплачиваем счет и на автобусе едем через мост к Восточному Бостону. Каин сохраняет бдительность: постоянно смотрит, нет ли рядом полицейских или кого-то, кто слишком пристально за нами наблюдает. Я стараюсь как можно меньше говорить.

Суповая кухня находится в старой церкви. Оставляю Каина снаружи и захожу внутрь одна. В церковном зале стоят столы, большинство заняты. Много стариков, хотя я замечаю и парочку подростков. Собрание тихое. За трапезой мало кто разговаривает, а если и обмениваются словами, то шепотом.

Я подхожу к стойке, где раздают горячую еду. Молодой человек в запачканной соусом толстовке берет для меня тарелку.

— Спасибо, но я пришла к Деррилу, — говорю я. — Прошу прощения, я не знаю фамилии. Но мне очень важно с ним поговорить. Вы не Деррил, случайно? — с надеждой добавляю я.

— Нет, я Джек, — отвечает он, указывая на большой бейдж на груди. Чувствую себя глупой — как могла не заметить?

Джек оглядывается по сторонам. В очереди никто не стоит.

— Ждите здесь, я его приведу. Если кто-то придет покушать, скажите, чтобы подождали секунду.

И я жду, стараясь ни на кого не смотреть.

Джек возвращается довольно скоро.