– В чем дело? – спросил я, а потом воскликнул: – О, черт побери!

Бекингем рассмеялся. Он оставил свою тачку и пошел вдоль канала мне навстречу. В любой, даже самой тяжелой ситуации герцог никогда не упускал возможности развлечься.

– Ловко я вас одурачил? – спросил он.

– Я и забыл, что вашей светлости присуща любовь ко всему театральному.

– Ладно, Червуд, согласитесь, хорошо сработано. Походка, одежда, цвет лица – все тщательно продумано. Пойдемте к домикам для оленей. Можете делать вид, будто даете мне задание.

Герцог улыбнулся, довольный своей шутовской выходкой. С минуту мы шли молча. Я смотрел по сторонам. У меня возникло подозрение, что люди, которых я видел, были его слугами, готовыми немедленно вмешаться, если хозяин того пожелает.

– Вы доставили мне массу хлопот за последнее время, – посетовал Бекингем. – Не могу сказать, что это мне нравится. Убита моя любимая проститутка. Украдены мои бумаги. Мой слуга покалечен и может умереть. Даже если он выживет, можно считать его бесполезным. Другому раскололи череп, как яичную скорлупу, когда он защищал мою собственность от грабителя. Под любым камнем, который я переворачиваю, я неизменно нахожу вас.

– Теперь для вас все кончено, не так ли?

– Не дерзите, Червуд! Разве я позволил вам говорить?

– Все ваши планы провалились. Беспорядки в Лондоне прекратились. Не удалось объединить вокруг себя влиятельных людей, тоскующих по старым добрым временам, – я махнул рукой в сторону Уоллингфорд-хауса, – и организовать партию сторонников Оливера Кромвеля. Одним словом, все было напрасно.

На миг мне показалось, что сейчас герцог ударит меня. Его лицо побледнело.

– Вас следует высечь, – сказал он. – И я не вижу причины, почему бы не сделать этого прямо здесь и сейчас, при свете дня. Стоит мне лишь щелкнуть пальцами – и Арлингтону и его марионетке Уильямсону станет ясно, что я не потерплю дерзости от тех, кто занимает положение ниже меня.

– На случай, если мне будет причинен вред или я буду убит, сэр, я позаботился, чтобы определенные бумаги были доставлены королю и Тайному совету.

– Черт побери… А что ваши друзья?

– Госпожа Кэтрин Хэксби…

– Эта сука?

– Госпожа Хэксби не виновна ни в каком преступлении, ваша светлость, но этой даме известно о ваших интригах. Если ей причинят какой-либо вред, последуют такие же меры, как если бы пострадал я сам. Король и Тайный совет увидят бумаги.

– Да о каких бумагах идет речь? Вы, никак, меня за дурака держите, Червуд? Я не ребенок, которого можно напугать тем, что не существует.

Я потер глаза, которые чесались от недосыпа.