– Как по-вашему, каково ее состояние?
– Думаю, путешествие утомило Мадам, – осторожно подбирая слова, ответила Кэт. Ее неприятно поразили как вид принцессы, так и ее фатализм: казалось, Мадам предчувствовала свою кончину.
– Дело не только в усталости. Вы сами на днях видели, как вел себя Месье. Просто верх жестокости! И ведь он позволил себе говорить подобные вещи в присутствии королевы, придворных дам и бог знает кого еще.
Кэт заметила направлявшегося к ним слугу, готового сопроводить ее обратно в карету.
– Совсем забыла, – выпалила мадам де Борд, словно ей не терпелось сменить тему. – У меня для вас письмо.
Кэт растерянно уставилась на камеристку. Мысли госпожи Хэксби были все еще заняты письмом, которое доверила ей Мадам: сейчас послание лежало у нее в кармане.
– Вчера во второй половине дня гонец доставил почту, – продолжила мадам де Борд. – Большая удача, что письмо для вас было отправлено на адрес Мадам и что я вовремя его заметила.
Кэт сразу поглядела на адрес, надеясь, что пришел ответ от Марвуда или даже вести от ван Рибика. Однако почерк был ей незнаком. Вполголоса извинившись перед своей спутницей, Кэт сломала печать и развернула послание. Ее взгляд сразу обратился к подписи:
Попрощавшись с Хобеллами в Париже, Кэт ожидала, что получит от них весточку – если супруги вообще будут ей писать, – только когда все трое путешественников вернутся в Лондон. Справившись, как подобает, о здоровье Кэт, госпожа Хобелл с сожалением извещала, что письмо для господина Марвуда потеряно. Жена преподобного объясняла, что на джентльмена, который его вез, на дороге возле Руана напали разбойники. Письмо Кэт забрали вместе с остальным его имуществом. Господин Хобелл просил супругу передать госпоже Хэксби наилучшие пожелания и напомнить ей, что это ограбление лишнее доказательство того, что французы – нация проходимцев.
Когда королевская процессия наконец переправилась через Самбру, общее настроение изменилось. Это почувствовали все, даже маркитанты. Вскоре после этого король вошел в Куртрэ как герой-покоритель. Там их встретили английские посланники. Король Карл II уже прибыл в Дувр. Его флот ожидал Мадам в Дюнкерке.
Дюнкерк располагался на северо-западе, и расстояние до него составляло чуть меньше пятидесяти миль. Только Месье по-прежнему дулся, хотя его пропавший ящичек благополучно нашелся. Герцог Орлеанский предпринял последнюю попытку сорвать отплытие Мадам. Но воля короля перевесила: его величество напомнил брату, что этот визит – дело государственной важности, да к тому же один монарх должен оказать другому любезность. Однако Месье согласился отпустить супругу в Дувр не более чем на три дня.